Пенсионные системы и рынок труда


Повышение пенсионного возраста создает определенные риски на рынке труда. Тем не менее статистика свидетельствует о существовании неформального соглашения между работниками и работодателями о пенсионном возрасте как сроке окончания трудовой карьеры. Повышение пенсионного возраста в таком случае будет лишь сдвигать эту границу.

Принятый Государственной Думой в третьем чтении законопроект о повышении пенсионного возраста затронет значительную часть населения. У людей, которых коснется реформа, возникает ряд опасений. Во-первых, сможет ли человек найти работу в старшем возрасте или окажется безработным. Во-вторых, если он и найдет новое рабочее место, не окажется ли оно с минимальной заработной платой и без социальных гарантий, и не выведет ли все это возрастного работника на "периферию" рынка труда.

Реакция рынка труда на повышение пенсионного возраста зависит от множества факторов и поэтому сложно прогнозируема. Чтобы внимательнее рассмотреть положение лиц старших возрастов на рынке труда, можно использовать данные выборочного обследования рабочей силы за 2017 г.

Уже сейчас мужчины старше 60 лет и женщины старше 55 лет составляют 9,8% численности рабочей силы. Если же учитывать также 55–59-летних мужчин и 50–54-летних женщин, то такие работники составляют уже 21,1% рабочей силы.

Уровень безработицы среди населения предпенсионного возраста находится ниже уровня безработицы в стране, составлявшего в прошлом году 5,2%, а среди достигших пенсионного возраста он еще ниже – 3,0–4,0%. Связано это в том числе и с более низкой трудовой мобильностью пожилых. Средняя продолжительность поиска работы среди безработных пожилых при этом всего лишь на 1–2 месяца выше, чем у более молодых возрастных групп.

Уровень скрытой безработицы среди российских пенсионеров также невелик. Только 3,1% 60–64-летних мужчин и 5,6% 55–59-летних женщин, не работающих и не находящихся в поиске работы, в принципе хотели бы вернуться на рынок труда. В более старших возрастных группах эти доли еще ниже.

Доля уволенных по инициативе работодателей (в связи с высвобождением, сокращением штатов, ликвидацией предприятия) наиболее высока среди 50–54-летних и составляет 16,59% у мужчин и 18% у женщин. Среди людей пенсионного возраста увольнение по инициативе работодателя как основную причину незанятости отметили только 3% мужчин и женщин.

Таким образом, уход с рынка труда является для подавляющего числа пенсионеров добровольным решением и не связан с невозможностью продолжать трудиться на своем рабочем месте или найти другую работу. Притом что население старшего возраста сталкивается с определенными сложностями при поиске работы, эти проблемы характерны также для молодежи.

Представляется, что в России сложился неформальный договор между работниками и работодателями о пенсионном возрасте как сроке окончания рабочей карьеры. Основная причина ухода пожилых людей с рынка труда – это не увольнение по инициативе работодателя, а просто "выход на пенсию" (так отвечают 66% 55–59-летних незанятых и 83–88% тех, кто старше 60 лет). Конечно, этот договор действует не во всех отраслях и применим не ко всем профессиям.

Вместе с тем следует отметить, что средняя заработная плата работников старших возрастов значительно ниже, чем у более молодых сотрудников: в 2017 г. работники в возрасте 55–64 лет получали на 21–27% меньше, чем работники в возрасте 30–34 лет (рис. 1). При этом еще в 2005 г. данный разрыв был не таким значительным – 5% для группы 55–59-летних и 11% для 60–64-летних. Такая тенденция заметно отличает ситуацию в России от развитых стран, где работники старшего возраста обычно получают больше, чем представители более молодых поколений.

1. Средняя начисленная заработная плата работников различных возрастных групп относительно средней по стране, %


Представляется, что такие диспропорции связаны в первую очередь с профессионально-отраслевой спецификой занятости молодых и пожилых возрастных групп, каждая из которых заняла особый, практически не пересекающийся ни с каким другим сегмент рынка труда. Возрастных работников можно чаще встретить в образовании и здравоохранении, так как в этих отраслях средний возраст выхода с рынка труда выше, чем во многих других. При этом доля пожилых выше среди неквалифицированных рабочих, занятых в профессиях, не требующих высоких физических нагрузок: сторожей, гардеробщиков, уборщиков. Можно предположить, что такая работа является вынужденной для тех пожилых, кто не может найти более подходящее рабочее место. В то же время молодые работники чаще трудятся в сферах с высоким уровнем заработной платы: ИТ, финансы, экономика и юридическая деятельность.

Выскажем некоторые соображения относительно реакции рынка труда на повышение пенсионного возраста:

  • Благодаря демографической ситуации в предстоящие годы в России будет происходить (и уже происходит) снижение численности трудоспособного населения. В будущем, согласно среднему варианту демографического прогноза Росстата, примерно с 2028 г., этот показатель снова начнет расти. Таким образом, в России сегодня возникло демографическое "окно", во время которого повышение пенсионного возраста будет создавать минимальные риски на рынке труда.
  • В настоящее время наблюдается минимальный за весь постсоветский период уровень безработицы, что усиливает позиции работников на рынке труда. Это снижает риски потери работы, в том числе и для возрастных работников.
  • Около трети занятых в России работают на предприятиях, где основным собственником является государство. Можно предположить, что кадровая политика в этих организациях будет изменена с целью удержания работников до наступления нового пенсионного возраста.

Однако реакция рынка труда на эти процессы будет зависеть прежде всего от состояния экономики. В случае достижения значительных темпов экономического роста рынок труда будет стремиться к расширению, в том числе за счет возрастных работников. Однако при стагнации риски могут оказаться довольно высокими. Тем не менее, если пенсионный возраст действительно является маркером для работников и работодателей как время окончания трудовой карьеры, то пенсионная реформа приведет к сохранению статус-кво без значительного увеличения безработицы в старших возрастах. Представляется, что основные ограничения на продолжение трудовой деятельности в данном случае станут накладываться не работодателями, а будут связаны с возможностями самих представителей старших возрастов продолжать работу.

Подпишитесь на нашу рассылку, и каждое утро в вашем почтовом ящике будет актуальная информация по всем рынкам.


Повышение пенсионного возраста в России до 65 лет для мужчин и до 60 лет для женщин задержит на рынке труда работников старших возрастов, что окажет небольшой, но положительный эффект на ВВП страны. Но пенсионная реформа не способна полностью сгладить негативный эффект сокращения трудоспособного населения. К таким выводам экономисты пришли в ходе прошедшего 27 июня в НИУ ВШЭ семинара «Политика активного долголетия и пенсионные реформы: российский и международный опыт».

  • Население России к 2035 году сократится на 1,7 млн человек, число трудоспособных граждан — на 5,4 млн человек, следует из демографического прогноза Института демографии ВШЭ. Численность экономически активного населения снизится на 2,8 млн человек к 2035 году, ожидает Центр развития ВШЭ.
  • По состоянию на начало 2019 года, то есть в год старта пенсионной реформы, пенсионеры составляют 25,5% населения России, сообщил на семинаре замдиректора Института демографии ВШЭ Михаил Денисенко. Важнейший параметр пенсионной системы — это соотношение числа работающих россиян, за которых уплачиваются взносы в Пенсионный фонд, и численности пенсионеров. В 2019 году на одного пенсионера приходится примерно 2,2 россиянина трудоспособного возраста, отметил он.

  • Повышение пенсионного возраста позволит несколько затормозить увеличение демографической нагрузки, то есть рост числа пенсионеров относительно работающих граждан. «К уровню 2019 года [по демографической нагрузке] Россия вернется только спустя примерно 25 лет», — отметил Денисенко.

Влияние старения населения на рост ВВП

«Повышение пенсионного возраста не полностью компенсирует отрицательный эффект сокращения трудоспособного населения на экономику», — заявила РБК директор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова.

  • Старение населения будет тормозить темпы роста ВВП на 0,23 п.п. в среднем каждый год с 2019-го по 2025-й, несмотря на повышение возраста выхода на пенсию.
  • В 2026–2035 годах негативное влияние старения населения на экономику России снизится до 0,08 п.п. ежегодно.
  • Увеличение пенсионного возраста добавит около 0,22 п.п. к росту ВВП в 2019–2025 годах и 0,15 п.п. в 2026–2035 годах. «Без пенсионной реформы негативный эффект был бы вдвое выше», — подчеркивает Акиндинова.

Без долгосрочных накоплений

Одним из ключевых факторов экономического роста является норма накопления основного капитала — доля инвестиций в ВВП. В развитых странах старение населения оказывает сильный позитивный эффект на уровень сбережений и инвестиций в экономике, отмечает Акиндинова. Пожилые люди в США в большей степени независимы от пенсий благодаря накопленным за всю жизнь активам, привела пример экономист. В странах Западной Европы и в США лучше развиты доступные инструменты накопления и инвестирования, добавила она.


«У граждан России, наоборот, нет долгосрочных сбережений. Во многом — из-за слабого развития негосударственных финансовых институтов, включая негосударственные пенсионные фонды. Поэтому общее старение населения не влияет на динамику сбережений. Норма накопления в России определяется бюджетом и склонностью компаний к инвестициям», — пояснила Акиндинова. Несмотря на существенное сокращение трудоспособного населения, норма накопления основного капитала практически неизменна и составила в среднем 21% ВВП в 1995–2017 годах.

Неравенство в доходах и между регионами

Сложнее оценить эффект повышения пенсионного возраста на производительность труда. Люди старших возрастов работают менее результативно, что должно замедлять темпы экономического роста, продолжила директор Центра развития ВШЭ. «Ранее считалось, что старение однозначно отрицательно влияет на производительность. Сейчас же рассматриваются преимущества и недостатки возрастных работников. Хотя они в меньшей степени восприимчивы к новому, к инновациям, но работодатели ценят в них ответственность и надежность», — подчеркивает Акиндинова.

Молодежь и специалисты в возрасте занимают разные ниши на рынке труда и не являются прямыми конкурентами. При этом существует неравенство в зарплатах между сотрудниками разных возрастов.

  • Пик зарплаты в России приходится на 30–40 лет, следует из расчетов Центра развития ВШЭ.
  • У работников более старших возрастов зарплата на 20–30% ниже.
  • Если дифференциация не изменится, средний уровень официальной зарплаты снизится на 0,8% к 2024 году за счет старения населения.

Специалисты в возрасте окажут положительное влияние на экономический рост, только если будут замещать собой менее производительные виды услуг, резюмировала Акиндинова.

В последние десятилетия старшие поколения были единственным источником пополнения рабочей силы в России, отмечали ранее экономисты Центра трудовых исследований ВШЭ. В этот период на рынок труда вышло небольшое по численности поколение демографической ямы 1990-х годов. Однако, как правило, старшие поколения вынуждены занимать низкоквалифицированные и низкооплачиваемые рабочие места, на которые не идут молодые, отмечали ранее экономисты ВШЭ и РАНХиГС.

Какие факторы влияют на рост продолжительности жизни

Уровень заработка напрямую влияет на продолжительность жизни, полагает гендиректор «Пенсионных и актуарных консультаций» Евгений Якушев. «Люди с более высоким доходом живут дольше», — сказал Якушев. Поэтому Москва, по его словам, полностью совпадает по уровню продолжительности жизни с европейскими странами.

Главный фактор продолжительности жизни не доход, а образование, возражает замдиректора Института демографии ВШЭ Михаил Денисенко. Между регионами России «огромный разрыв» по продолжительности жизни, отметил он. «Средняя продолжительность жизни в Москве — более 78 лет, в Новосибирске на пять лет меньше. Центральные крупные города значительно опережают периферию. Разрыв достигает более 17 лет. Самый отсталый по этому показателю регион, Тува, по продолжительности жизни находится на уровне стран Африки», — сказал он. «Москва — город с очень образованным населением. Люди с высшим образованием живут намного дольше из-за другого типа поведения, диеты, уровня употребления алкоголя», — заключил эксперт.

Синергетический эффект на долголетие оказывает уровень инфраструктуры в городе, образования и дохода, подытожила директор Института социальной политики ВШЭ Лилия Овчарова. «В Москве сосредоточены федеральные лечебные учреждения. К тому же в столице больше образованных и обеспеченных людей, которые гораздо чаще ведут здоровый образ жизни. Надеяться, что здоровый образ будут вести необразованные и бедные, — это иллюзия», — считает она.

Полный текст:

  • Аннотация
  • Об авторе
  • Список литературы
  • Cited By

Аннотация

В статье анализируется взаимодействие пенсионной системы и рынка труда на основе эмпирических исследований, проводимых в странах ОЭСР. Основная задача работы — выявить, как изменение параметров пенсионной системы стимулирует или, напротив, препятствует росту экономической активности и занятости в разных возрастных группах. Анализ международного опыта позволяет предложить рекомендации по реформированию российской пенсионной системы с целью снизить напряженность на рынке труда.

Ключевые слова

Об авторе

Иванова Мария Анатольевна --- руководитель направления «Денежно-кредитная политика» ЭЭГ; младший научный сотрудник Центра бюджетного анализа и прогнозирования НИФИ.

Список литературы

1. Горлин Ю. М., Гришина Е. Е., Ляшок В. Ю., Федоров В. В. (2017). Повышение пенсионного возраста: опыт зарубежных стран и оценка эффектов для России // Финансовый журнал. № 6 (40). С. 85—97.

2. Иванова М., Балаев А., Гурвич Е. (2017). Повышение пенсионного возраста и рынок труда // Вопросы экономики. № 3. С. 22—39.

3. Кудрин А., Гурвич Е. (2012). Старение населения и угроза бюджетного кризиса // Вопросы экономики. № 3. C. 52—79.

4. Anderson P., Gustman A., Steinmeier T. (1999). Trends in male labor force participation and retirement: Some evidence on the role of pensions and social security in the 1970s and 1980s. Journal of Labor Economics, Vol. 17, No. 4, pt. 1, October, pp. 757—783.

5. Auer P., Fortuny M. (2000). Ageing of the labour force in OECD countries: Economic and social consequences. ILO Employment Paper, No. 2000/2.

6. Been J., van Vliet O. (2014). Early retirement across Europe: Does non-standard employment increase participation of older workers. Netspar Discussion Papers, No. 10/2014-044.

7. Behaghel L., Blau D. (2012). Framing social security reform: Behavioral responses to changes in the full retirement age. American Economic Journal: Economic Policy, Vol. 4, No. 4, pp. 41—67.

8. Benitez-Silva H., Heiland F. (2007). The social security earnings test and work incentives. Journal of Policy Analysis and Management, Vol. 26, No. 3, pp. 527—555.

9. Bielecki M., Goraus K., Hagemejer J., Tyrowicz J. (2014). The sooner the better — the welfare effects of the retirement age increase under various pension schemes. Working Papers, No. 2014-12, Faculty of Economic Sciences, University of Warsaw.

10. Blöndal S., Scarpetta S. (1998). The retirement decision in OECD countries. OECD Working Paper, No. 1.4.

11. Böheim R. (2014). The effect of early retirement schemes on youth employment. IZA World of Labor, No. 70, Bottazzi R., Jappelli T., Padula M. (2006). Retirement expectations, pension reforms, and their impact on private wealth accumulation. Journal of Public Economics, Vol. 90, No. 12, pp. 187—212.

12. Bratberg E., Holmas T., Thogersen O. (2004). Assessing the effects of an early retirement program. Journal of Population Economics, Vol. 17, pp. 387—408.

13. Bratti M., Frattini T., Scervini F. (2018). Grandparental availability for child care and maternal labor force participation: Pension reform evidence from Italy. Journal of Population Economics, Vol. 31, No. 4, pp. 1239—1277.

14. Burniaux J., Duval R., Jaumotte F. (2004). Coping with ageing: A dynamic approach to quantify the impact of alternative policy options on future labour supply in OECD countries. OECD Economics Department Working Papers, No. 371.

15. Burtless G. (2004). Pension reform and labor force exit: Cross­national evidence. Washington, DC: The Brookings Institution. Carles K. K., DeCicca P. (2007). Hours flexibility and retirement. Economic Inquiry, Vol. 45, No. 2, pp. 251—267.

16. Coppola M., Wilke C. B. (2010). How sensitive are subjective retirement expectations to increases in the statutory retirement age? The German case. MEA Discussion Paper, No. 207-2010.

17. Crawford R., Tetlow G. (2010). Employment, retirement and pensions. In: Financial circumstances, health and wellbeing of the older population in England: The 2008 English longitudinal study of ageing (Wave 4). London: Institute for Fiscal Studies, pp. 11—75. http://www.ifs.org.uk/ELSA/publicationDetails/id/5315

18. De Grip A., Fouarge D., Montizaan R. (2013). How sensitive are individual retirement expectations to raising the retirement age?De Economist, Vol. 161, No. 3, pp. 225—251.

19. Delsen L. (1996). Gradual retirement: Lessons from the Nordic countries and the Netherlands . European Journal of Industry Relations, Vol. 2, No. 1, pp. 55—67.

20. Duggan M., Singleton P., Song J. (2007). Aching to retire? The rise in the full retirement age and its impact on the social security disability rolls. Journal of Public Economics, Vol. 91, No. 7—8, pp. 1327—1350.

21. Duval R. (2003). The retirement effects of old-age pension and early retirement schemes in OECD countries. OECD Economics Department Working Papers, No. 370.

22. Engelhardt G. V., Kumar A. (2006). The repeal of the retirement earnings test and the labor supply of older men (Working Paper No. 2007-1). Chestnut Hill, MA: Center for Retirement Research at Boston College.

23. Euwals R., Vuuren D. V., Wolthoff R. (2010). Early retirement behavior in the Netherlands: Evidence from the policy reform. De Economist, Vol. 158, No. 3, pp. 209—236.

24. Fisher W. H., Keuschnigg C. (2007). Pension reform and labor market incentives. University of St. Gallen Economics Discussion Paper, No. 2007-13.

25. Geyer J., Haan P., Welteke C. (2016). Early retirement eligibility and employment behavior: Evidence from a cohort based pension reform. Annual Conference 2016 (Augsburg): Demographic Change, Iss. 145783. Verein für Socialpolitik / German Economic Association.

26. Gielen A. C. (2009). Working hours flexibility and older workers’ labor supply. Oxford Economic Papers, Vol. 61, No. 2, pp. 240—274.

27. Giesecke M., Kind M. (2015). Does raising the early retirement age increase reemployment of older unemployed workers? Annual Conference 2015 (Muenster): Economic Development — Theory and Policy, Iss. 113192, Verein für Socialpolitik / German Economic Association.

28. Graf N., Hofer H., Winter-Ebmer R. (2011). Labor supply effects of a subsidized oldage part-time scheme in Austria. Journal for Labour Market Research, Vol. 44, No. 3, pp. 217—229.

29. Gribb J., Emmerson C., Tetlow G. (2014). How does increasing the early retirement age for women affect the labour supply of women and their husbands? Netspar Discussion Papers, No. 01/2014-003.

30. Gruber J., Wise D. (1999). Social security and retirement around the world. Chicago: NBER, University of Chicago Press.

31. Haider S. J., Loughran D. S. (2008). The effect of the social security earnings test on male labor supply. The Journal of Human Resources, Vol. XLIII, No. 1, pp. 57—87.

32. Heywood J. S., Jirjahn U. (2016). The hiring and employment of older workers in Germany: A comparative perspective. Journal of Labour Market Research, Vol. 49, No. 4, pp. 349—366.

33. Holzmann R. (1998). A World Bank perspective on pension reforms. ILO—OECD Workshop on pension reform, held in Paris, December 15—17, 1997.

34. ILO (2003). Promoting decent work for an ageing population: Actors, partners and corporate social responsibility. Background paper contributed by the ILO to the G8 High level meeting on employment. Paris, 12—13 May.

35. Kantarci T., van Soest A. (2008). Gradual retirement: Preferences and limitations. De Economist, Vol. 156, No. 2, pp. 113—144.

36. Lachowska M., Sunden A., Wadensjo E. (2009). The impact of a phased retirement program: A case study. IZA Discussion Paper, No. 4284.

37. Larsen M., Pedersen P. J. (2017). Labour force activity after 65: What explain recent trends in Denmark, Germany and Sweden? Journal of Labour Market Research, Vol. 50, No. 1, pp. 15—27.

38. Latulippe D., Turner J. (2000). Partial retirement and pension policy in industrialized countries. International Labour Review, Vol. 139, No. 2, pp. 179—195.

39. Laun T., Walleinus J. (2012). A life cycle model of health and retirement: The case of Swedish pension reform. SSE/EFI Working Paper Series in Economics and Finance, No. 741.

40. MacLeod P., Fitzpatrick A., Hamlyn B., Jones A., Kinver A., Page L. (2012). Attitudes to pensions: The 2012 survey (Research Report No. 813). London: Department for Work and Pensions.

41. Manoli D. S., Weber A. (2016). The effects of the early retirement age on retirement decisions. IZA Discussion Paper, No. 10154.

42. Mastrobuoni G. (2009). Labor supply effects of the recent social security benefit cuts: Empirical estimates using cohort discontinuities. Journal of Public Economics, Vol. 93, No. 11—12, pp. 1224—1233.

43. OECD (2017). Pension at a glance. Paris. Reipas K., Sankala M. (2015). Effects of the 2017 earnings­related pension reform — Projections based on the government bill (Report No. 08/2015). Helsinki: Finnish Centre for Pensions.

44. Scott J. (2004). Is phased retirement a state of mind? The role of individual preferences in retirement outcomes. Paper presented at Population Association of American Annual Meeting, Boston, MA.

45. Staubli S., Zweimüller J. (2013). Does raising the early retirement age increase employment of older workers? Journal of Public Economics, Vol. 108, No. C, pp. 17—32.

В связи с пандемией COVID-19 в мировой экономике произошли серьезные изменения, которые повлекли за собой и изменения на рынке труда. Клим Федотов, руководитель отдела кадров ГК АРИВИСТ, рассказал о своих наблюдениях за кадровой ситуации в стране.

В сегодняшних реалиях он столкнулся с перераспределением спроса и предложения между работодателями и соискателями. Среди данных изменений справедливо выделить несколько основных закономерностей, наблюдаемых в период пандемии, самоизоляции и непростой экономической ситуации:

1. Оптимизация штата и сокращение сотрудников компаний;

2. Сокращение доходов персонала;

3. Уменьшение вакансий и отзывы предложений о работе;

4. Увеличение активного количества соискателей на рынке труда;

5. Увеличение времени поиска работы для соискателей;

6. Изменение требований к соискателям и критериев их отбора.

Давайте рассмотрим каждый пункт подробнее.

Наблюдение 1. Повсеместная оптимизация штата.

Вместе с волной заражения пришла волна паники и неопределенности. Лидирующее большинство работодателей были вынуждены пересмотреть свою кадровую политику и максимально мобилизовать ресурсы в сложный экономический и эпидемиологический период. В первую очередь компании стали расторгать трудовые отношения с наименее эффективными сотрудниками и перераспределять их обязанности среди других работников.

Наблюдение 2. Сокращение доходов персонала.

В рамках оптимизации рабочих ресурсов многие компании стали сокращать доход сотрудников путем отмены премий, изменений структуры мотивации, сокращения рабочих часов, а также вывода сотрудников в неоплачиваемые отпуска. По данным опроса, проведенного среди 3065 респондентов 4−5 апреля институтом государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ, 24% опрошенных лишились дохода целиком, у 32% он значительно снизился, и только у 22% остался на прежнем уровне. В Москве оставшихся без доходов меньше — 16,5%. Среди тех, чьи доходы не изменились, только 18% сотрудников из коммерческих фирм. Вырос же доход только у 1% опрошенных.

Наблюдение 3. Уменьшение вакансий и отзывы предложений о работе.

В период начала пандемии многие работодатели были вынуждены занять выжидательную тактику и заморозить активность по найму персонала. К сожалению, значительное количество соискателей вернулись к поиску нового места работы после аннуляции уже полученных предложений о работе. В меньшей степени пострадали соискатели, функциональные обязанности которых направленны на продажи и получение коммерческой прибыли для компании-работодателя. Согласно исследованию портала HH.ru, на 15-ую неделю 2020 года (6 – 12 апреля) количество вакансий снизилось по отношению к тому же периоду в 2019 году на 16 % в Москве и 24% в Санкт-Петербурге. По стране ситуация обратная - количество вакансий по сравнению с апрельскими показателями 2019 года выросло на 1%. В отрасли перевозок, логистики, складской и внешнеэкономической деятельности количество вакансий сократилось на 10%.

Наблюдение 4. Увеличение активного количества соискателей на рынке труда.

Справедливо предположить, что с учетом вышеперечисленных наблюдений должно увеличиться и количество соискателей, и количество размещенных резюме. В том же исследовании портала HH.ru, видно, что число резюме действительно выросло:

- Рост количества резюме по России составил 15%,

- Рост количества резюме в Москве - 12%,

- Рост количества резюме в Санкт-Петербурге - 17%.

По итогам данной статистике, можно сделать выводы о поведении соискателей в периоды нестабильности и непредсказуемости.

Основные сценарии поведения соискателей:

1 группа: Активно ищут работу те, кто оказался в этот переломный момент без нее, а также те, кто чувствует нестабильность и предчувствует скорую потерю нынешней работы.

2 группа: Соискатели начинают проверять рынок, откликаясь на множество вакансий, чтобы понять свои перспективы, хотя в реальности в данный момент не ищут работу. Их доля обычно невелика.

3 группа: Боятся менять работу в такой момент. Думают только о том, как бы не потерять текущее место, и поэтому перестают искать другие вакансии, обновлять резюме на сайтах.

Последняя группа — самая распространенная, поэтому соискательская активность, подразумевающая прирост новых и обновленных резюме, снижается. Это объясняет, почему динамика по увеличению резюме не такая высокая.

Наблюдение 5. Увеличение времени поиска работы для соискателей.

Кандидаты столкнулись с увеличением времени поиска работы в период пандемии не только в связи с возросшей конкуренцией на рынке, обусловленной снижением вакансий и увеличением соискателей, но и в связи с тем, что процессы согласования кандидатов затянулись за счет перехода на удаленный формат работы. В рамках такого формата работы сложнее принимать и согласовывать оперативные решения, особенно если бизнес-процессы еще не настроены на новые «правила игры».

Наблюдение 6. Изменение требований к соискателям и критериев их отбора.

В результате изменений, вызванных пандемий, нестабильной экономической ситуацией, цифровизацией рабочих процессов, переходом на удаленный формат работы и другими переменами в современных бизнес-процессах, у работодателей появляются новые требования к квалифицированным сотрудникам. На первый план выходят такие компетенции сотрудников, как цифровая грамотность, адаптивность к изменениям, эмоциональный интеллект, саморазвитие, навыки самоорганизации и тайм-менеджмента.

Процессы отбора и оценки соискателей также меняются с учетом перехода на дистанционный формат привлечения сотрудников. При этом качество оценки сотрудников может заметно снижаться. Стоит отметить и то, что при увеличении количества активных соискателей процессы подбора затягиваются. Если взять во внимание, что при оптимизации персонала компании работодатели чаще всего расстаются с наименее эффективными сотрудниками, работодателям приходится выбирать соискателей как раз из этих наименее эффективных кандидатов. Чтобы не ошибиться с выбором новых сотрудников, стоит воспользоваться профессиональными услугами кадровых агентств, которые успешно используют современные методы подбора и оценки квалифицированного персонала и готовы оказать HR-услуги с учетом ваших актуальных потребностей.


Как повлияет пенсионная реформа на экономику России, на уровень безработицы и на доходы россиян? Предлагаем вашему вниманию исследование экономистов.

Эффект для экономики

Скептики, наоборот, полагают, что возрастет безработица, и проблемы экономики усугубятся, так как благосостояние людей ухудшится.

Экономисты Райффайзенбанка провели собственную оценку эффекта пенсионной реформы на экономический рост и пришли к выводу, что в оптимистичном сценарии прямой эффект реформы для ВВП и доходов населения будет в целом близок к нулю, однако произойдет перераспределение доходов между разными группами населения.

Так, доходы тех, кто сможет найти работу, как минимум, останутся стабильными (или даже возрастут), однако те, кто не сможет найти работу, потеряют в доходах, став безработными.

На практике же возникает ряд сложностей, которые могут сильно ухудшить картину (снижение зарплат, рост безработицы, ухудшение качества жизни и т.п.).

Получайте уведомления о самых важных новостях. Подписывайтесь по ссылке ниже:

Количество пенсионеров

Кстати говоря, общее количество пенсионеров с учетом новых критериев сокращается - в среднем на 500 тыс. чел./год., в то время как при текущей пенсионной системе - растет на 300 тыс. чел./год (в этом и состоит очевидный плюс реформы для госфинансов).


Поиски работы

Это является серьезным риском, возникающим в ходе реформы. Как можно увидеть на правом графике выше, в текущих условиях занятость людей предпенсионного возраста неуклонно снижается, а в год выхода на пенсию естественно резко падает (большинство людей предпочитает прекратить работу и получать пенсию).

Эксперты полагают, что в результате реформы занятость в возрасте после 55/60 лет будет снижаться, постепенно ускоряя темп падения (как это наблюдается сейчас в предпенсионной занятости).

В результате численность занятых будет расти, что, правда, будет сопровождаться и ростом безработицы среди людей старше 55/60 лет, и этот рост будет существенным.


За первые три года реформы из дополнительных 660 тыс. чел./год ежегодно находить работу будет 460 тыс. чел., а становиться безработными или уходить с рынка труда - 200 тыс. чел. (т.е. более 5% от общего числа безработных сейчас: их всего 3,9 млн чел). Потом численность безработных будет расти быстрее числа занятых (трудоспособными начнут считаться все более пожилые люди, которым труднее будет найти работу).

Доходы населения

Эффект на экономический рост окажется положительным, если совокупные доходы населения в реальном выражении в результате реформы будут расти и наоборот. По данным Росстата, работающие пенсионеры сейчас получают зарплату, сопоставимую со средней по всем возрастным категориям (31-32 тыс. руб./мес. против 38,6 тыс. руб./мес.). Возможно, значительная часть работающих пенсионеров получают более высокую зарплату из-за выслуги лет, а те, кто получал низкую зарплату, предпочитает выйти на пенсию.

При этом вряд ли в результате повышения пенсионного возраста такой высокий средний уровень зарплаты сохранится, т.к. с одной стороны, усилится конкуренция в этой возрастной категории, а с другой, те работники, которые хотели бы не работать по достижении пенсионного возраста (например, из-за низкой зарплаты), сейчас не смогут этого сделать.

Для оценки прямого эффекта реформы на доходы эксперты рассмотрели 2 сценария (оптимистичный и пессимистичный). В обоих они заложили нулевой реальный рост зарплат.

Сценарии отличаются предпосылками по уровню зарплат новых участников рынка труда (в группе 55/60+), а также тем, индексируются ли пенсии у работающих пенсионеров. Так, власти обещали индексировать пенсии выше инфляции лишь неработающим пенсионерам, однако с учетом общего сокращения получателей пенсии в результате реформы они могут начать повышать реальный размер пенсий и для работающих пенсионеров.

Оба сценария сравнили с ситуацией, в которой реформа бы не проводилась.

В оптимистичном сценарии вышедшие на рынок труда в результате реформы и нашедшие работу получают такую же зарплату, как работающие сейчас пенсионеры. При этом всем пенсионерам (работающим и неработающим) пенсия индексируется выше инфляции. Такой сценарий, между тем, трудно реализуем и, скорее, является «верхней границей» оценки эффекта.

В пессимистичном сценарии вышедшие на рынок труда могут рассчитывать на зарплату по уровню, близкую к пенсии (для мужчин 20 тыс. руб./мес., для женщин 14 тыс. руб./мес.), и пенсия индексируется выше инфляции только неработающим пенсионерам.


Авторы исследования отмечают, что не учли несколько важных моментов. Во-первых, они просчитывали возможный позитивный/негативный эффект на экономику от госрасходов, на которые с большой долей вероятности и пойдут сэкономленные на пенсиях деньги.

Во-вторых, не учтены в расчетах косвенные эффекты на рынке труда. Так, например, занятость среди более пожилых слоев населения может негативно сказаться на трудоустройстве молодых работников.

Впрочем, в течение первых лет реформы эксперты не видят существенных рисков для этого: количество занятых будет расти умеренными темпами, а потребность в рабочих местах экономики будет достаточной, чтобы их принять. Кроме того, вероятно, что государство усилит контроль за обеспечением занятости людей старше 50 лет, и ситуация с безработицей окажется лучше, чем в представленных здесь сценариях.



До конца года фракция "Единая Россия" подготовит черновой вариант законопроекта о самозанятых. Это "Российской газете" подтвердил первый заместитель руководителя фракции в Госдуме Андрей Исаев.



В истории нашей страны это будет первая попытка законодательно обозначить права и обязанности людей, работающих на себя.

Зачем нужен отдельный закон для самозанятых?

Как отмечает профессор Академии труда и социальных отношений Наталья Локтюхина, сегодня сложилась парадоксальная ситуация: число самозанятых растет, но главным для них является закон об эксперименте по установлению специального налогового режима "Налог на профессиональный доход". Напомним, что в январе 2019 года он был введён в качестве эксперимента в четырёх российских регионах. С начала 2020 года к ним присоединились ещё 19 субъектов. С 1 июля нынешнего года регионы получили право самостоятельно вводить такой налоговый режим. "По сути самозанятость - это сегодня вопрос прежде всего налоговой политики, но не политики в социально-трудовой сфере. Для восполнения этого пробела и нужен закон", - считает Локтюхина.

Доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты РФ "Развитие человеческого капитала" Людмила Иванова-Швец отмечает, что появившиеся официальные самозанятые (те, кто заявил о себе и перешел на специальный налоговый режим) имеют пока единственное право - быть честным гражданином и платить налоги. "Но для них отсутствуют все социальные гарантии. Они самостоятельно должны думать, на какие средства болеть, рожать, жить в старости. Ведь для того, чтобы сформировать право на ту же страховую пенсию, они должны самостоятельно делать отчисления в Пенсионный фонд - и немалые, и много лет подряд. А как быть со стажем? Он ведь тоже необходим для формирования страховой пенсии", - задается вопросами эксперт.



Что может войти в закон ?

"В федеральном законе о самозанятости необходимо урегулировать ряд вопросов: определить понятие самозанятости, права и гарантии самозанятых, вопрос защиты самозанятого гражданина от безработицы, государственной поддержки развития самозанятости. В какой-то части это будет рамочный закон, содержащий отсылки, к другим подзаконным актам, которыми должны регулироваться, например, пособия по безработице для самозанятых в случае потери дохода. Важно чтобы этим законом было удобно руководствоваться самому самозанятому", - считает Наталья Локтюхина. Она также добавляет, что вопрос пенсионного обеспечения для самозанятых - один из самых важных. "По экспертным оценкам, средний возраст самозанятых - 30-40 лет. Надо уже сейчас мониторить ситуацию с добровольным пенсионным страхованием самозанятых", - подчеркивает эксперт.

"Также в настоящее время к самозанятым не применимо понятие "стаж", то есть официально трудовой стаж, даже если самозанятые использовали свои профессиональные навыки, учитываться не будет, - добавляет доцент кафедры гражданско- правовых дисциплин РЭУ им. Г. В. Плеханова Наталья Свечникова.

- Если в законе закрепить право самозанятых водителей на получение разрешения, то им не придется регистрировать ИП. То же самое касается самозанятых, которые шьют одежду. Они не могут оформить на нее сертификат или декларацию соответствия для работы в пределах Таможенного союза. Дело в том, что подать заявление на выдачу такого документа может только юридическое лицо или ИП. Самозанятые как заявители не значатся в технических регламентах Таможенного союза. Соответственно, назрела необходимость согласовать российские законы и техрегламенты Таможенного союза. Также не урегулирован вопрос сдачи в аренду самозанятыми коммерческой недвижимости". А Людмила Иванова-Швец добавляет, что в законе стоит также прописать определенный минимум оплаты больничного листа (например, две недели в год) для самозанятых.

Подробный материал читайте в ближайших номерах "Российской газеты".

Читайте также: