Что за ошибка в пенсионной реформе
В связи с так называемой пенсионной реформой, проведенной в России, в 2020 году отложится выход на пенсию у 800 тыс. человек — с учетом тех, у кого пенсия сдвинулась уже в 2019 году. Такие данные дает руководство Пенсионного фонда России. Таким образом, значительное число наших граждан уже самым непосредственным образом столкнулись с первыми итогами изменений, внесенных в российскую пенсионную систему.
Очевидно, что перемены очень остро влияют на жизнь людей старших поколений.
Во-первых, теперь они вынуждены менять свои жизненные планы и продолжать работать в среднем еще пять лет, лишаясь выбора — продолжать ли трудовую деятельность или заниматься чем-то другим, например нянчить внуков. Соответственно под ударом оказались не только те, кого непосредственно затронуло повышение пенсионного возраста, но и члены их семей. Вполне возможно, что новые условия повлияют и на рождаемость — когда молодые семьи не смогут рассчитывать на помощь своих родителей, многие примут решение отложить рождение детей.
Во-вторых, увеличение пенсионного возраста лишило граждан старшего возраста вполне конкретной суммы пенсионных выплат за пять лет, которая ранее им причиталась и на которую они могли рассчитывать. Если считать по уровню средней пенсии в 2019 году, то общая цифра весьма существенна — более 846 тыс. руб.
В итоге мы имеем дело с серьезной несправедливостью по отношению к старшему поколению, а в конечном итоге эта несправедливость коснулась большинства жителей страны.
Правильным решением было бы провести такую реформу, где бы в корне изменился заложенный еще в 1930-е годы и действующий до сегодняшнего дня принцип расчета пенсии, которая считается от заработной платы. Использовать подход почти столетней давности — привязывать пенсию к зарплате работающих людей — абсолютно несправедливо и неправильно. Слишком сильно изменился мир и условия труда людей: с точки зрения фондо- и энерговооруженности нельзя поставить знак равенства между XXI веком и началом прошлого столетия. В 1930-е годы не было роботов, цифровизации и пр., что стало неотъемлемыми реалиями нашей жизни. Землю копали вручную лопатами — громоздкие паровые экскаваторы были тогда единичными. Уголь добывали кувалдой и поднимали вручную вагонетками — а сегодня машины, которыми добывается уголь, максимально производительны и мощны. И так в любой отрасли экономики.
В связи с этим о настоящей реформе можно было бы говорить в том случае, если бы реформаторы изменили сам принцип формирования пенсионного фонда — не через отчисления с заработных плат людей трудоспособного возраста, а исходя из результатов развития всей экономики — динамики валового регионального продукта в регионах, валового внутреннего продукта всей страны.
То есть пенсии должны зависеть от того, сколько зарабатывает вся страна. И пенсионный фонд должен формироваться, исходя из этого, от растущего объема ВВП. В таком случае хватало бы средств на пенсии и их регулярную индексацию.
Что характерно, предлагаемая система — отталкиваться от ВВП, для того чтобы формировать пенсионный фонд и платить пенсию, — не вызывает возражений по существу у экспертов, а также у представителей Пенсионного фонда России и органов власти разного уровня. Однако оказалось, что при действующем режиме на уровне правительства такую справедливую по отношению к людям и эффективную по потенциальным результатам пенсионную реформу провести нельзя. Вместо этого произошло то, что произошло: несмотря на многочисленные протесты населения власти подняли пенсионный возраст.
В Иркутской области было сделано все возможное, чтобы сгладить последствия для тех, кто оказался под ударом, по крайней мере на уровне региона. В частности, как раз в то время, когда на федеральном уровне продвигалась «пенсионная реформа», был принят закон о ветеранах труда Иркутской области, на чем много лет подряд настаивал и областной совет ветеранов. В результате благодаря этому законодательному акту ветераны труда региона были приравнены к федеральным ветеранам труда.
Были приняты меры и по защите других категорий населения Иркутской области — прежде всего представителей старших поколений. С 2018 года было принято решение выплачивать гражданам, имеющим статус детей войны, по 2 тыс. руб. ко Дню Победы. Кроме того, в регионе предусмотрены ежемесячные доплаты труженикам тыла, а также пожилым ветеранам, которым уже исполнилось 90, 95 и 100 лет. Был введен и достаточно широкий спектр местных льгот для инвалидов 1-й и 2-й групп, связанный с лекарственным обеспечением.
Все это примеры тех мер, которые были предприняты на уровне одного региона — в рамках его возможностей и полномочий — для того, чтобы хотя бы частично сгладить последствия несправедливой «пенсионной реформы». При этом для того, чтобы менять ситуацию не точечно, а комплексно, нужно принимать решение не о повышении пенсионного возраста, что ущемляет права граждан, а о переустройстве самой пенсионной системы — так, чтобы сделать ее современной, эффективной и соответствующей реалиям XXI века. Однако такие серьезные реформы возможны либо только под большим социальным давлением населения на действующую власть, на правящий режим, либо вовсе после смены руководства страны.
Краткое содержание:
Осенью 2018 года в России было принято решение о повышении пенсионного возраста, которое поставило на дыбы всю страну. Власти оправдывали столь непопулярное решение тем, что благодаря пенсионной реформе им удастся снизить зависимость Пенсионного фонда от трансфертов из федерального бюджета, а также обеспечить гражданам устойчивый, опережающий рост пенсий.
Сейчас, по прошествии 2 лет становится совершено очевидно, что пенсионная реформа в том виде, как она была реализована, полностью провалилась. Ничего из того, что было обещано властями, не выполнено. ПФР как был дефицитным, так и остался таковым. Обещанная тысяча доходит далеко не до всех пенсионеров. А страну постоянно сотрясают скандалы, когда прибавка к пенсии составляет всего 1 рубль.
По сей день эксперты и политики говорят о том, что в пенсионной реформе вообще не было никакой необходимости. А инициаторы и реализаторы реформы тем временем предпочитают молчать о своем провале.
Экономии не получилось
Если сделать анализ на основе данных Счетной палаты, которые на днях опубликовала "Независимая газета" ( Подробнее >>> ), то можно увидеть, что за два года, прошедшие после начавшегося в стране постепенного повышения пенсионного возраста, эффект экономии для федерального бюджета оказался незначительным. Государство, как и раньше, продолжает делать то, что эта реформа должна была остановить или в существенной степени придержать – компенсировать выпадающие доходы из Пенсионного фонда за счет вливания из федерального бюджета.
«Всего трансферты из федерального бюджета на выплату страховых пенсий (средства на компенсацию выпадающих доходов за счет пониженных тарифов, на валоризацию величины расчетного пенсионного капитала, на возмещение расходов по выплате страховых пенсий в связи с зачетом в страховой стаж нестраховых периодов, на обязательное пенсионное страхование) в 2020 году по сравнению с 2018-м сократились на 135,58 млрд руб.», – пишет «Независимая газета», ссылаясь на данные Счетной палаты.
А на фоне пандемии эта «экономия» и вовсе сошла на нет.
«В результате сложившейся в 2020 году ситуации до конца года в бюджет ПФР может недопоступить страховых взносов на выплату страховой пенсии в объеме более 420 млрд руб. Дефицит бюджета ПФР может составить более 183 млрд руб. В связи с этим из Резервного фонда правительства в бюджет ПФР в 2020 году поступит 941,42 млрд руб.», – пояснили в Счетной палате.
При этом получателей пенсий в стране стало меньше более чем на 500 000 человек.
«Число пенсионеров по старости сократилось на 559,86 тыс. человек. Так, по состоянию на 31 декабря 2018 года было 36,7 млн человек, а на 1 октября 2020-го – уже около 36,1 млн человек», – отметили аудиторы Счетной палаты.
В конце ноября Госдума рассмотрит во втором чтении проект бюджета ПФР на следующую трехлетку. Из него следует, что в 2023-м весь трансферт федерального бюджета увеличится уже до 4 трлн руб., то есть на 25% по сравнению с 2020-м. При этом трансферты непосредственно на выплату страховых пенсий превысят уровень 2020-го примерно на 27% и составят почти 2,2 трлн руб.
А что с пенсиями?
Пенсии будут увеличиваться на тысячу рублей ежегодно, уверял нас господин Силуанов. И действительно, с первого взгляда может показаться, что реформа действительно обеспечила повышенную индексацию пенсий.
«Средний размер страховой пенсии по старости неработающих пенсионеров на конец 2018-го был около 14,4 руб., а по состоянию на 1 октября 2020-го – уже 16,5 тыс. руб. Примерно за два года пенсии увеличились более чем на 2000 руб.», – сообщает нам Счетная палата.
Однако напомню, что по действующему законодательству пенсии российским пенсионерам и так положено было индексировать на уровень инфляции. И без всякого повышения пенсионного возраста с учётом прошедшей инфляции государство обязано было добавлять пенсионерам в среднем примерно по 1000 рублей.
А сколько стариков у нас вместо обещанной тысячи получили прибавку гораздо меньше? А у скольких пенсионеров увеличение пенсий по факту не превысило 10 рублей или вовсе оказалось нулевым ( Подробнее >>> )?
Кроме того, данное повышение совершенно не коснулось работающих пенсионеров, и судьба полноценной индексации для этой категории граждан до сих пор под большим вопросом. А министр финансов уже договорился до того, что отмена индексации работающим старикам – это и вовсе "социальная справедливость" ( Подробнее >>> ).
Такой подход уже очистил рынок труда от сотен тысяч работающих пенсионеров.
«Число работающих пенсионеров по старости сократилось примерно за два года на 681 000 человек и составило на 1 октября 2020-го почти 7,9 млн человек», – сообщает нам Счетная палата.
Но можно предположить, что многие из этих пенсионеров ушли работать в тень, согласившись на зарплату в конверте, и потому стали не видны официальной статистике и Счетной палате. От этого опять же проиграл наш ПФР, так как благодаря этому не досчитается отчислений от официальной зарплаты, которые уплатили бы работодатели за этих людей.
Те, кто пока не является пенсионерами, и вовсе получили от пенсионной реформы одни только минусы в виде повышения пенсионного возраста и совершенно неопределенной судьбы их дальнейшей пенсии.
«Действующим пенсионерам пообещали доплату к пенсии 1000 руб. сразу и еще столько же на протяжении неизвестного количества лет. Обратите внимание, что речь шла не о тех, кто должен был выходить на пенсию, то есть не о тех, кто получает основной удар от этой реформы. Таким образом, государство дало денег тем, кого эта реформа не касается, а тем, кто принял удар, оно дало невнятные баллы в рамках предыдущих фаз реформирования пенсионной системы и обещания, что им потом пенсию будут удерживать на уровне не ниже инфляции, а все остальное забрала себе», — говорит президент Центра экономики инфраструктуры, ученый и экономист Владимир Косой.
За последние годы наше родное государство постоянно "кидало нас на деньги" – обесценивало сбережения, девальвировало рубль, меняло законы и конфисковало триллионы рублей пенсионных накоплений. Хотя у российских граждан уже давно выработался иммунитет на подобные решения и действия наших чиновников, но, на мой взгляд, пенсионная реформа для миллионов наших граждан и лично для меня стало настоящим ударом и болью, которая не утихла до сих пор.
Социологи констатируют факт, что за 2 прошедших года в стране выросла доля граждан, которые лично столкнулись с социальной несправедливостью, а в списке негативных факторов граждане очень часто ставят на первое место повышение пенсионного возраста.
Я считаю пенсионную реформу позором и провалом нашей власти. Но как мы видим, о своем позоре наши чиновники стараются умалчивать. Ведь ни одно государственное СМИ не сообщило нам об этом провале. И это убеждает нас в том, что власти все-таки осознают, что пенсионная реформа была совершенно не нужна и не принесла никаких положительных результатов стране. И поэтому сейчас об этом предпочитает умалчивать. Здесь как о покойнике – либо хорошо, либо ничего.
Если публикация вам понравилась, прошу поддержать ее и поставить лайк, если не понравилась – дизлайк.
Любая оценка для меня важна!
С обретения своей постсоветской государственности Россия пережила с десяток больших и маленьких изменений пенсионной системы — и это еще не конец
Краткий гид: от «общего котла» к личным счетам
1990 год: Создание ПФР — Пенсионного фонда России.
1992 год: Начало работы НПФ — негосударственных пенсионных фондов.
1995 год: ПФР поручен учет поступлений и расчет пенсий. Гражданам присвоили номера личных счетов — СНИЛСы.
2002 год: Отказ от солидарной пенсии. Теперь страховая часть пенсионных отчислений идет в «общий котел», накопительная — на личный счет.
2008 год: Накопительная часть назначена в размере 6% от зарплаты, страховая — 16%. Государство обещает софинансировать накопления.
2010 год: Утвержден минимальный размер пенсии — не ниже прожиточного минимума в регионе.
2013 год: Разработана новая формула: она учитывает стаж, размер страховых отчислений и возраст выхода на пенсию.
2014 год: Россияне могут выбрать, отчислять 6% в накопительную часть или нет. При этом в 2014—2020 годах эта часть «заморожена» решением правительства.
2015 год: Вступила в силу «балльная система»: каждый год трудовой деятельности оценивается в баллах, при выходе на пенсию баллы суммируются и умножаются на стоимость балла, установленную правительством на дату обращения за пенсией (повышается ежегодно на уровень не ниже инфляции в предшествующем году). Предполагалось, что для получения пенсии в 2025 году нужно будет иметь 30 и более пенсионных баллов. К стоимости по баллам прибавляется «фиксированная выплата».
2018 год: Правительство 16 июня внесло в Госдуму законопроект о повышении пенсионного возраста с 2019 по 2024-й: для мужчин — на пять лет, до 65-ти, для женщин — на восемь лет, до 63. Вице-премьер Татьяна Голикова 17 июня заявила, что при расчете пенсий предполагается отказаться от системы баллов.
Ошибка 1: отказ от базового принципа страхования — эквивалентности взносов и выплат
Когда в 1999—2000 годах, после дефолта, начался экономический рост, в правительстве задумались о пенсионной реформе, которая бы строилась не на том, сколько у государства денег, а на использовании страховых принципов. Эти принципы предполагают самофинансирование пенсионной системы за счет поступающих в нее неналоговых платежей (целевых социальных взносов). С 1 января 2002 года такая система была запущена.
Но этим список новаций не исчерпывался. Много говорят о введенном тогда обязательном накопительном элементе: на каждого работника среднего и молодого возрастов (мужчины моложе 1952 года рождения и женщины моложе 1956 года) был открыт индивидуальный счет, на который ежемесячно перечислялось сначала 2%, потом 4%, а затем 6% от их зарплаты. То есть эти деньги уже не шли на текущие выплаты пенсионерам в рамках «солидарности поколений», а на персональное инвестирование.
Было предусмотрено право индивидуального выбора между компаниями — государственными и частными — управляющими этими живыми деньгами. Это было очень важно не только с финансово-экономической точки зрения, но и для изменения поведения людей. Появилась возможность немного порулить собственным пенсионным будущим. А это неплохой задел для сбрасывания с себя советской патерналистской шелухи, которая наросла на многих из нас очень толстым слоем.
Но еще об одной новации 2002 года практически никто не говорит, хотя она критически важна. Это отмена верхнего предела размера трудовой (страховой) пенсии. И в советское время, и в первые российские годы взносы за работника в Пенсионный фонд платили со всего его заработка, а выплаты были жестко ограничены сверху. Хотя базовый принцип социального страхования — это эквивалентность взносов и выплат. Вот и получалась банальная уравниловка, которая, естественно, не заинтересовывала средне- и высокооплачиваемых работников в участии в пенсионной системе — отсюда, в частности, тогдашний массовый увод зарплаты в тень.
Конечно, обе перечисленные принципиальные новации — обязательный накопительный элемент и отмена верхнего размера пенсии — в полной мере проявили бы себя только через несколько десятилетий, когда на заслуженный отдых стали бы выходить поколения, появившиеся на рынке труда в начале 2000-х. Но в России, как известно, политические циклы намного короче и экономику уже в 2008 году начало лихорадить. Вот и пришлось практически сразу начать кроить только-только запущенную пенсионную систему.
Уже через пару лет отобрали обязательный накопительный элемент у работников среднего возраста, подняв порог входа в эту часть пенсионной системы до 1967 года рождения. Затем и, как я считаю, весьма поспешно резко снизили размер страхового взноса на эти цели — с 28% до 22% от зарплаты. А потом, вслед за снижением страхового взноса в пенсионную систему был введен максимальный размер заработка, с которого этот взнос платится.
Ошибка 2: отсутствие возможностей для накоплений
Казалось бы, весьма либеральная мера: отдать, что обязан, в общую копилку, из которой тебе в старости будет выплачиваться некая скромная сумма, а остальное накапливай в негосударственных пенсионных фондах (НПФ), размещай в банках
Но вся проблемам в том, что российская финансовая инфраструктура пока еще весьма слаба. Например, очень сложно, а зачастую и невозможно, найти во многих городах отделения НПФ, который принимал бы вклады от населения. Они в основном обслуживают работников крупных корпораций типа «Газпрома», РЖД и Сбербанка. А в наших банках, ряды которых Центральный банк вычищает весьма последовательно, вы не сможете открыть специальный счет — на 30−40 лет — для будущей пенсии, который имел бы гарантии сохранности вкладываемых средств.
Хотели сделать благо для бизнеса, а получили дефицит Пенсионного фонда, который, постоянно увеличиваясь, разросся уже до более чем 1 трлн руб. в год. Эту дыру приходится закрывать федеральному бюджету из раздела «Социальная политика».
Конечно, правительство пытается эту дыру покрыть за счет сокращения пенсионных обязательств — из этой серии уже четырехлетняя «заморозка» перечислений 6% от заработной платы на индивидуальные накопительные счета.
Сэкономленные таким образом деньги идут на поддержание хотя бы номинального уровня выплат нынешним пенсионерам, а работникам 1967 года рождения и моложе начисляются дополнительные баллы в счет их будущей пенсии. Но о балльной системе расчета пенсии мы еще поговорим.
Ошибка 3: демотивирующая балльная система
В эту же «экономящую» копилку можно отнести и ущемление прав работающих пенсионеров — им, например, не индексируют выплаты по инфляции предыдущего года. Брошенные в качестве компенсации 5 тыс. руб. были явно предвыборным финтом и совсем не покрыли снижение уровня жизни пенсионеров в 2015 году.
Но, конечно, верхом «мастерства» по снижению пенсионных обязательств стало недавнее введение так называемой балльной системы расчета пенсионных прав (а значит и будущих выплат).
Теперь живые рубли, которые платит работодатель в пользу своего работника, переводятся в пенсионные права по специальному коэффициенту, который правительство устанавливает ежегодно, исходя из доходов Пенсионного фонда.
А тут, как известно, ситуация неблагоприятная и в макроэкономическом, и в демографическом смыслах. Вот и получается, что для молодых поколений их будущие выплаты при прочих равных условиях постепенно становятся меньше.
Расчет, видимо, делается на то, что тем, кому до пенсии еще несколько десятилетий жизни, пока не задумывается о таком далеком собственном будущем и не заметит подвоха.
Поэтому за годы, прошедшие с 2002-го, мы видим практически полную трансформацию российской пенсионной системы от страховой к бюджетной (читай: советской) модели, когда от людей мало что зависело, тогда как государство выполняло роль благодетеля.
Ошибка 4: расчет на то, что большинство людей не заметит нового вычета из своей зарплаты
Можно, конечно, оценить весь этот процесс как череду управленческих ошибок. Но ситуация, как мне представляется, глубже. Речь идет о неспособности проводить успешные реформы, что напрямую связано с изолированностью власти от экспертного сообщества и широких масс людей, которым надо, по крайней мере, толково и доходчиво объяснить суть происходящего.
Я уже не говорю о том, что такого рода масштабные проекты должны делаться на фундаментальной научной базе, а не впопыхах, в угоду сиюминутным обстоятельствам.
Естественно, что финансово-экономический блок правительства, который в свое время и инициировал пенсионную реформу 2002 года, такая ситуация не устраивает. Вместе с Центральным банком предлагается вернуть хотя бы массовое участие в накопительном элементе. Тем не менее утешительного и для бизнеса, и для работника мало.
Обсуждается возможность в дополнение к нынешнему 22%-ному пенсионному взносу ввести добровольно-принудительный платеж сначала в размере 0%, затем 2%, 4% и, наконец, 6% от зарплаты, который будет платить работодатель. Но не исключено, что часть этого бремени возьмет на себя и работник.
В систему будут по умолчанию включены все занятые, выйти из нее можно будет, только написав заявление в Пенсионный фонд.
Расчет, видимо, делается на то, что большинство людей не заметит нового вычета из своей зарплаты. Это наивно. Конечно, заметят, даже если это небольшие суммы — ведь у большинства оплата труда находится на низком уровне, когда дохода не хватает на самое насущное. Специалисты Высшей школы экономики выяснили, что у более 40% населения не хватает денег на покупку еды или одежды. Какие уж тут добровольные отчисления?
Далеко не факт, что предлагаемая Минфином и Центральным Банком новация будет воплощена в жизнь. Есть и альтернативные предложения, связанные с резким снижением взносов в социальные внебюджетные фонды — Пенсионный фонд, Фонд социального страхования и Фонд обязательного медицинского страхования. В качестве компенсации рассматривается возможность повышения НДС или даже введения налога с продаж. Это полностью подрубает оставшиеся еще страховые элементы пенсионной системы, делает ее окончательно и бесповоротно заложником федерального бюджета.
Кроме того, с 2019 года будет начато повышение пенсионного возраста…
Так что «покой нам только снится». Мы увидим и почувствуем на своей шкуре еще много разных социальных сюрпризов. Укрепляет ли это столь вожделенную властью «стабильность»? Сильно сомневаюсь в этом.
Решение о повышении пенсионного возраста принято. В обозримом будущем «дорогие россияне» будут отправляться на заслуженный отдых на несколько лет позже. Это было ожидаемо, хотя мне до последнего казалось, что средства на растущие в 2014–2018 годах в среднем на 300 млрд рублей в год трансферты из федерального бюджета в ПФР можно найти, особенно если учесть проектировки профицита федерального бюджета в 0,5–1% ВВП в текущем году и почти отсутствующий по мировым стандартам государственный долг.
Но власти распорядились иначе — и рискнули превратить весь очередной срок Владимира Путина и еще минимум пять-восемь лет в период перманентного недовольства тех, кто уже должен был бы выйти на пенсию, но никак не может. Можно ли было найти менее болезненный метод решения этой проблемы? Мне кажется, да. Если подумать заранее.
Опасный маневр
Решение о повышении пенсионного возраста на 5-8 лет (или на 5 лет — с учетом озвученных Путиным в конце августа предложений по смягчению реформы) и осуществление этого «маневра» по принципу «½ года за год» опасно по двум причинам (об экономической эффективности я вообще не говорю). С одной стороны, за последние годы это уже второй случай «пенсионного грабежа» населения. С 2014 года ежегодно замораживается накопительная часть пенсии, и за пять лет эта сумма превысила 2,4 трлн рублей. Теперь добавится новый источник экономии.
Ежегодно в России на пенсию выходит в среднем 1,9 млн человек; при этом средняя зарплата в 2017 году составляла 38 800 рублей, а средняя пенсия — 13 200 рублей. Реформа предполагает, что Пенсионный фонд дополнительно получит около 100 млрд рублей страховых взносов и в то же время заплатит на 150 млрд рублей меньше пенсий. Каждый год сумма экономии будет увеличиваться пропорционально, и всего за пять лет до начала очередной президентской избирательной кампании она приблизится к 1,5 трлн рублей в год, достигнув 4 млрд рублей с момента начала реформы. Но и это лишь часть экономии.
Сейчас средняя продолжительность жизни на пенсии, по данным Росстата, составляет 25,8 года для женщин и 16,1 года для мужчин; по завершении реформы она составит 17,8 и 11,1 года, если продолжительность жизни не будет расти (в России этот показатель только что вернулся к советскому уровню и не очевидно, что «компенсационный» рост в 2003–2011 годах перейдет в устойчивый повышательный тренд).
Но даже если продолжительность жизни увеличится на 1,5–2 года, общая потребность в пенсионных выплатах сократится очень значительно, более чем на 24%. Говорить о том, что пенсионеры, чьи страховые выплаты выстраивались с прицелом на гораздо более продолжительное пребывание на пенсии, не будут обделены, не приходится. Так или иначе, сложно доказать, что реформа проводится в интересах пенсионеров, как это часто утверждают.
Повод для недовольства
С другой стороны, реформа будет воспринята как несправедливая еще по одной причине. При схеме «½ года за год» реформа затронет самым непосредственным образом мужчин в возрасте от 50 до 60 лет и женщин от 40 до 55 (именно от них срок выхода на пенсию будет постоянно «убегать»). Между тем это как раз те люди, которым в 1990-е годы было от 20 до 30 лет; они вступили в самостоятельную жизнь, ни на что не надеясь, по сути, ощущая себя брошенными на произвол рыночной стихии.
Новая экономическая политика Путина, объявленная в 2000-е, была ими поддержана в первую очередь потому, что представлялась желанной альтернативой хаосу. Повидав бум 2000-х, именно эти люди стали наиболее восприимчивы к мнению о 1990-х как об ужасном времени, от которого их спасло возрожденное российское государство (родившиеся в 1980-е не помнят этого времени и менее восприимчивы к современной пропаганде). И сейчас именно им предлагается 10–15 лет жить в ощущении постоянного обмана.
Мне кажется, что такое испытание терпения миллионов людей может дорого обойтись властям и отразиться на электоральных кампаниях 2021 и 2024 годов. Пик этого недовольства придется как раз на середину 2020-х, когда перед российской политической элитой будет стоять самая сложная задача — сохранить легитимность системы либо в условиях ухода ее создателя из власти, либо через переход к пожизненному правлению. Напомню: к 2024-му пенсионные изменения коснутся почти 12 млн человек, и минимум 10,5 млн из них еще будут живы, обладая избирательным правом. Не уверен, что это поможет сохранению пресловутой «стабильности».
С оглядкой на Европу
На мой взгляд, более рациональную реформу стоило бы выстраивать с учетом двух обстоятельств.
Во-первых, практика европейских стран показывает, что процесс повышения пенсионного возраста должен быть более медленным. Например, в Германии с 1957 года был установлен пенсионный возраст 63–64 года для мужчин и 60 лет для женщин. В 1999 году бундестаг принял решение уравнять пенсионный возраст на уровне 67 лет. Увеличение было начато через три года и завершится в 2029-м. Иначе говоря, для повышения пенсионного возраста у мужчин на 4 года потребуется не 8 лет, как в России, а почти 30. В Бельгии, где сейчас на пенсию выходят в 65, повышение до 67 лет завершится к 2030 году, а в Австрии на увеличение возраста выхода женщин на пенсию с нынешних 60 до 65 лет выделен период до 2033 года. При этом продолжительность жизни в Бельгии составляет 81,3 года уже сейчас, и окажется ли она в России к концу 2020-х сопоставимой с этой цифрой, еще большой вопрос.
Примерно такой же темп перемен и в странах Балтии, где единый пенсионный возраст 65 лет вступит в силу в Эстонии и в Литве в 2026-м, а в Латвии — в 2025 году, но там процесс начался в 1999–2002 годах!
Помимо очень мягкого и растянутого процесса повышения пенсионного возраста в европейских странах как раз сейчас возникает новый тренд: не просто расписать увеличение пенсионного возраста от года к году, а законодательно привязать его к росту продолжительности жизни. Закон о переходе к такой системе с 2022 года принят в Голландии, в 2025 году к эксперименту присоединится Франция, в 2026-м — Эстония.
На мой взгляд, такой подход мог бы стать для России находкой: допустим, можно уже сейчас решиться на повышение пенсионного возраста, например, до 58 лет для женщин и 62 лет для мужчин к 2024–2026 годам, а на будущее ввести формулу соответствия возраста выхода на пенсию реальным успехам в повышении продолжительности жизни (что для России особенно актуально, так как у нас, в отличие от Европы, отмечался не только рост этого показателя, но и его резкое падение, и от повторения истории мы не застрахованы).
Богемский принцип
Однако и медленное повышение пенсионного возраста, и его привязка к продолжительности жизни не исключают самого, на мой взгляд, методологически верного подхода к пенсионной реформе.
Этот подход пока реализован только в одной европейской стране — Чехии, и, мне кажется, России следовало бы пойти именно по ее пути. Власти здесь применили метод, который отчасти попытались использовать в России в период проведения пенсионной реформы 2002 года, когда накопительную пенсию распространили на граждан от 1967 года рождения и моложе. Метод этот мог быть диверсифицирован и использован универсальным образом. Предполагая, что в стране будет отмечаться рост продолжительности жизни, и принимая во внимание, что уже существуют или появятся современные финансовые пенсионные инструменты, власти могли бы объявить о повышении пенсионного возраста, например до 62 лет, всем, кто родился после этого времени. Для 30–35-летних 62 года кажутся отделенными вечностью, а через несколько десятилетий к нововведению относились бы как к данности. Аналогично можно было установить, что все, родившиеся после 1980 года, уходят на пенсию в 65 лет, а после 1993-го — в 67 (все цифры условны, речь о принципе).
Только такая реформа, мне кажется, решила бы все проблемы российской власти: она, с одной стороны, позволила бы реально поднять пенсионный возраст ко второй половине 2020-х годов и повышать его далее (ранее проблема с покрытием дефицита пенсионных платежей не станет по-настоящему критичной), а с другой — все непопулярные решения были бы приняты в первой половине 2000-х, когда уровень оптимизма в российском обществе зашкаливал и при этом те, кого они непосредственно затрагивали, скорее всего, просто не заметили бы новаций или не придали им значения.
Однако в России все происходит только тогда, когда в известное место клюнет жареный петух. Петух вроде клюнул. Реакция известна. Однако мне почему-то кажется, что эффект от реформы может оказаться вовсе не таким, каким видится сегодня. Что для России не в новинку.
О дной из целей пенсионной реформы было снизить нагрузку на госбюджет, а именно сократить объем постоянных (можно даже назвать их хроническими) трансфертов из бюджета в ПФР. Однако сильно сэкономить не удалось. За два года, по подсчетам СП, трансферты на выплату страховых пенсий из бюджета сократились лишь на 136 млрд рублей. Печальная ситуация с пандемией заставит государство, напротив, даже увеличить вливания в пенсионную систему до 941,42 млрд рублей из Резервного фонда. Тогда как сам ПФР недополучит в этом году страховых взносов на примерно 420 млрд руб. Пока, правда, ПФР не отказался от индексации пенсий неработающим пенсионерам — на процент, больший, чем ожидаемая инфляция в стране. Однако об индексации пенсий работающим пенсионерам пока речи не идет. Самих получателей пенсии в нашей стране стало меньше всего на полмиллиона. А шуму, если вспомнить то, как эта реформа проводилась, и политических издержек для власти было столько, как будто пенсий лишили сразу полстраны.
По некоторым оценкам, сделанным, впрочем, до пандемии, очевидных положительных результатов реформы стоит ждать не ранее 2024 года, когда пенсионный возраст достигнет 58 лет для женщин и 63 для мужчин, а численность россиян, которые не вышли на заслуженный отдых из-за реформы, достигнет 3 млн.
Однако при этом уже в 2023 году, согласно проекту бюджета, трансферты на выплату страховых пенсий превысят уровень 2020-го примерно на 27% и составят почти 2,2 триллиона рублей. То есть никакой экономии не видно даже близко. По самым оптимистичным расчетам (например, вице-премьера Татьяны Голиковой), трансферт федерального бюджета в пенсионную систему может быть сведен к нулю лишь к 2030–2031 гг. Но только если будет обеспечен существенный экономический рост. Такое «если» надо писать с большой буквы.
При этом, по всем демографическим выкладкам получается, что численность работающего населения будет в ближайшие годы сокращаться. Меньшее число работников будет платить меньше страховых взносов в ПФР — это простая арифметика. Повышение пенсионного возраста, старение населения и убыль рабочей силы не перекрывают, получается, никак.
Хуже того, недавно та же СП еще более сгустила краски в демографической картине России, констатировав только за первую половину текущего года увеличение естественной убыли населения на 30% в годовом исчислении. Прогнозы правительства тоже неутешительны: в 2021 году ожидается, что численность населения России снизится еще на 290 тысяч человек, в 2022 году — на 238,1 тысячи, в 2023 году — на 189,1 тысячи, а в 2024 году — на 165,3 тысячи человек. В целом за четыре года возможно уменьшение более чем на 1,2 миллиона человек. Суммарный коэффициент рождаемости (число рождений у одной женщины) в текущем году упадет до 1,4 или в лучшем случае удержится на уровне 2019 года (1,504). Тогда как для простого воспроизводства населения такой коэффициент должен составлять 2.
Все это происходит на фоне уменьшения миграционного притока в Россию. Наша страна становится все менее привлекательной для иммиграции. Тогда как многие расчеты по рабочей силе и той же пенсионной реформе строились во многом на том, что ухудшение общей демографической ситуации будет компенсироваться в значительной мере как раз миграционным притоком. Похоже, что нет, не будет. Кроме того, уместен и такой вопрос: а кто-нибудь всерьез изучал/сопоставлял выгоды от притока иностранной рабочей силы (в том числе в плане отчисления взносов в ПФР), часть которой имеет перспективы остаться жить в нашей стране, с издержками, которые несет приток людей иной культуры, менталитета, жизненных практик и обычаев? Это ведь тоже можно все посчитать. И не факт, что «кредит» массовой миграции сойдется с «дебитом», затратами на ее переваривание.
Василий Максимов. Фрагмент картины «Всё в прошлом». 1889 Иллюстрация: Wikimedia Commons
То, что пенсионная реформа пока не решает (и непонятно, когда и как решит) вопрос все более увеличивающихся трансфертов из госбюджета для ее содержания, — еще не все. Другой хронической проблемой пенсионной системы в нашей стране остается то, что она несправедлива. В том смысле, что она не решает проблемы бедности и даже нищеты типичного российского пенсионера. На свою даже не самую маленькую пенсию он с трудом сводит концы с концами. По стандартам Международной организации труда, достойной считается пенсия в размере не менее 40% от средней зарплаты (так называемый коэффициент возмещения утраченного дохода). Некогда в России тоже ставили такую цель как вполне достижимый идеал. Однако сейчас об этом, похоже, забыли. По расчетам РАНХиГС, к 2025 году коэффициент возмещения для получателей средних зарплат останется на нынешнем уровне — 35%, тогда как для получателей медианных зарплат он сократится с 42 до 39%. Но это «средняя температура по больнице», а в реальности все большее число людей пенсионного возраста будут ощущать, что их пенсии «убегают» в сторону уменьшения от реальных заработков (а все большее число людей вынуждены работать на двух и более работах, «средняя зарплата» все менее релевантна по отношения к средним заработкам) большинства населения.
Во многих странах существенную роль в пенсионном обеспечении возрастных людей играет накопительная пенсионная система. Это точно не наш случай и долго еще таковым не станет. Во-первых, в силу разных причин (например, завышенных затрат на себя любимых) наши негосударственные пенсионные фонды часто проигрывают по доходности даже инфляции. Во-вторых, то «кидалово», которое устроили российские власти с накопительной частью пенсии в 2015 году, продлевая «заморозку» раз за разом и, видимо, заморозят-замылят уже навсегда, отбило охоту играть в азартные пенсионные игры с нашим государством на поколение вперед.
И наконец, последнее. Назовем это расхожим словом «неэффективность». И речь не только о том, что ПФР понастроил себе по стране роскошных зданий, однако до сих пор не блистал по части зарабатывания денег, как это делают, скажем, какие-нибудь норвежские и другие западные коллеги, вкладываясь в надежные ценные бумаги. Справедливости ради заметим, что государство резко ограничило возможности ПФР по этой части, запретив, например, вкладываться в иностранные бумаги, тогда как на российском рынке возможности заработать не в пример меньше, а вот рисков хоть отбавляй. Но помимо этого наша пенсионная система неэффективна еще и потому, что почти 30% граждан (14–15 млн человек в год) выходят на пенсию раньше срока, в 40 с небольшим лет. В первую очередь, это военнослужащие, полицейские, ряд гражданских госслужащих. Они подходят к своей пенсии часто в расцвете сил и здоровья и могут вполне работать в другом качестве. Наше государство заботится о своих защитниках, это понятно. Но в том числе оно это делает за счет всех остальных. Такой распространенной практики нет ни в одной другой стране мира.
Все эти проблемы в совокупности подводят к мысли о том, что нынешняя пенсионная реформа долго не проживет, ее неисполнимость и неэффективность в ряде существенных моментов может стать очевидной уже в обозримом будущем. Особенно если наша экономика вдруг не совершит какой-то мощнейший рывок вперед. Чего по ней пока не скажешь. И тогда провал столь поспешно разработанной и принятой в 2018 году (и то не до конца, по накопительной части никакой ясности как не было, так и нет) реформы станет очевидным, толкая на новые, заведомо куда более радикальные преобразования. За что снова придется заплатить свою политическую цену.
Год назад Путин подписал закон, повышающий пенсионный возраст. Чего правительство добилось?
Самой пострадавшей социальной группой стали работники пожилого возраста. Топорная попытка защитить их право на труд с помощью уголовной ответственности для работодателя за увольнение предпенсионеров дала обратный эффект. Пожилых либо стали выгонять раньше, либо перестали брать на работу. А госпрограммы по их переобучению, кажется, превратились в еще одну опцию для отчета чиновников — бессмысленную, но позволяющую «втереть очки» начальству.
Предпринятая властями попытка подкупить пенсионеров обещаниями более высокого размера пенсий дала лишь кратковременный эффект. Говорить о серьезном росте размера пенсий не приходится, а добавленные сотни рублей съедает инфляция, которая на товары первой необходимости (а именно их только и могут купить пенсионеры на свои 11−12 тысяч рублей) гораздо выше официально заявленных 4%. Теперь и пенсионерам ясно, что их обманули.
Пришедший на смену ИПК «Гарантированный пенсионный продукт» хорош лишь своим названием. Знатоки человеческих душ во власти заретушировали суть реформы привлекательным для большинства россиян слоганом. Но если разобраться, схема, предложенная властями, вряд ли будет работать. Поскольку большинство россиян живет в условиях хронической нехватки денег (медианная зарплата ниже 34 тысяч рублей) и отчислять по 6% с каждой получки просто физически не может.
Как оказалось, это хорошо понимают наверху. Так, в Совфеде скептически смотрят на попытки правительства Дмитрия Медведева скрыть людоедский характер реформы. «Значительная часть населения имеет доходы, из которых им просто нечего выделять на увеличение пенсионного обеспечения в будущем», — признала спикер верхней палаты российского парламента Валентина Матвиенко. Об этом же всегда говорила и левая оппозиция в нижней палате.
Сами россияне считают, что им для нормальной жизни требуется 38 тысяч рублей на одного члена семьи. Не ахти какие запросы, но большинство не имеет и такого уровня доходов. По данным опроса «Левада-центра», среднедушевой доход семьи за прошедший месяц оказался в 2,3 раза ниже субъективной оценки нормального дохода — 16,8 тысячи рублей. Имея такой мизерный доход, типичный взрослый, скорее, пустит «излишки» на детей, чем станет откладывать на неопределенное будущее, до которого можно и не дожить.
А субъективная граница бедности составляет 12,5 тысячи рублей на человека. Все, кто имеет меньше — бедняки. А значит, в эту категорию попадают миллионы пенсионеров. На этом фоне заявление одного из идеологов пенсионной реформы Алексея Кудрина о том, что в России нет бедных пенсионеров, так как государство доплачивает им до прожиточного минимума, выглядит как опасное заблуждение облеченного немалой властью чиновника. Страшно далек он от народа…
Однако самих себя чиновники не забывают. Как показал анализ предстоящего сокращения госаппарата, реформа не столько снизит число служащих, сколько позволит направить средства, выделяемые на незакрытые вакансии им на зарплату, а также повысить пенсию за выслугу лет, а значит, и общий размер пенсий. При том, что повышение пенсионного возраста для чиновников означало, скорее, гарантию их занятости, в отличие от «обычных» работников, для которых это означает старость без пенсии.
В этих условиях рекламируемое министрами правительства небывалое повышение продолжительности жизни в России, возможно, объясняется подготовкой второго этапа повышения пенсионного возраста. По мнению члена президиума ЦК КПРФ Валерия Рашкина, речь идет о новой планке выхода на пенсию — 70 лет. Причем, и для мужчин, и для женщин.
Лишая россиян достойной старости, а в каких-то случаях и жизни, власти ссылаются на нехватку денег в ПФР. В то время как новый трехлетний бюджет, вновь сверстан с профицитом. Деньги в стране есть и много, но власти удавятся, а на пенсии их никогда не потратят. Единственным объяснением такой практики является предположение, что власть считает государственные средства условно своими и ее раздражает необходимость делиться ими с народом.
Ведущий аналитик Forex Optimum Иван Капустянский оценивает итоги пенсионной реформы в целом отрицательно.
— Пенсионная реформа, которая вступила в силу с 1 января 2019-го, уже сейчас принесла первые результаты. Но не те, на которые ориентировалось правительство. А именно: продолжилась массовая убыль работающих «в белую» пенсионеров. Сегодня их осталось около 9,7 млн., тогда как в 2015 году было 15,3 млн.
Резкое снижение численности началось в 2016 году, после вступления в силу закона, отменяющего индексацию пенсий пожилым гражданам официально трудоустроенным. В свою очередь, реформа 2019 года усилила эту тенденцию. Такая тенденция наносит ущерб Пенсионному фонду России и бюджету страны.
«СП»: — За это время кабмином предлагалось множество мелких послаблений. Одно из них — сохранение прежнего пенсионного возраста для клиентов НПФ выглядит просто аморально…
— Что касается, так называемой «либерализации» пенсионной реформы, путем возврата пенсионного возраста, но только для клиентов негосударственных пенсионных фондов, то эта инициатива также обречена на провал. НПФ — плохой инструмент накопления на пенсию. Самый главный минус в том, что с пенсии, которую выплачивает НПФ, будет вычитаться подоходный налог.
Если же налог в новой редакции пенсионной реформы будет упразднен, возможно, инструмент заработает, но лишь для ограниченного количества граждан, которые могут себе позволить дополнительные отчисления в НПФ.
По мнению доцента кафедры экономики труда СПбГЭУ Андрея Песоцкого, пик протестов против повышения пенсионного возраста еще впереди.
— Главный итог годовщины пенсионной реформы — в том, что она проходит без протестов по этому поводу. Это достаточно редкий для последних лет случай, когда государство было вынуждено проталкивать заведомо непопулярные шаги, отвергаемые подавляющим большинством жителей России. И, надо признаться, эта задача была решена — в том числе, путём определенных смягчений первоначальной позиции. Скажем, женщины будут выходить на пенсию в 60 лет лишь в 2028 году — перспектива, достаточно отдаленная. Скорее всего, эта корректировка реформы, осуществленная президентом Путиным, входила в первоначальные планы.
«СП»: — Лучше бы он вообще не допустил повышения пенсионного возраста, урезонив либералов в правительстве…
— Пенсионная реформа — это расплата за деиндустриализацию, за профуканные «тучные» нефтяные годы. Государство не смогло воспользоваться высокими ценами на нефть, чтобы создать базу для дальнейшего развития страны. Если бы экономика росла, создавалось бы много новых рабочих мест в высокотехнологичных сферах, то система социальных гарантий могла бы быть более гуманной, обращенной к человеку. У нас же создается экономика при которой «человек человеку волк», где каждый выживает, как хочет.
«СП»: — Отсутствие слишком уж буйной реакции россиян, возможно, следствие плавного, нарастающего характера пенсионных нововведений. Чем большее число людей столкнется с ними лично, тем, наверное, острее будут социальные последствия…
А вот заместитель председателя комитета по социальной политике Госсовета Республики Татарстан Артем Прокофьев уверен, что пенсионная реформа приведет к отставке правительства и будет отменена.
— Даже по истечении года мы пока не можем подвести черту под пенсионной реформой. Ее последствия расходятся, как круги на воде, и им нет конца и края. Но мы уже видим, что последствия закона о повышении пенсионного возраста до конца просчитаны не были. Вот сейчас предлагают идею четырехдневной рабочей недели. Но ведь она возникла не сама по себе, а как ответ на происходящее на рынке труда в связи с пенсионной реформой. У нас получился переизбыток людей на рынке труда.
Это сейчас серьезная проблема для правительства и оно думает, как ее решать, выдвигая, в том числе, такое безумие, как «четырехдневка». Не желая признавать свою ошибку с пенсионной реформой, правительство продолжает усугублять ситуацию, повышая ставки. Представляете, сколько пришлось принять мер уже и сколько еще предстоит принять, помимо четырехдневной рабочей недели? Это не финал.
Поэтому к пенсионному вопросу еще придется вернуться. Это будет уже новое правительство. И пенсионная реформа в том виде, каком она есть, будет отменена.
Читайте новости «Свободной Прессы» в Google.News и Яндекс.Новостях, а так же подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Telegram и MediaMetrics.
По мнению экономиста, россиянам не стоит даже мечтать о выплатах в 40 тысяч рублей
Сотрудники ПФР предрекают фатальные изменения правил выплат старикам
Читайте также: