Как получить пенсию если с ума сошла с ума
Почему люди третьего возраста становятся невидимками? Единственная доступная социальная активность – работа – остается в прошлом. Пенсии у многих хватает на самое простое – оплатить коммуналку да купить немного еды. Никаких театров, музеев, концертов. Болезни не дают выходить на улицу и ездить в гости. Да и в гости к кому – друзья уходят один за другим. Пока западные пенсионеры наслаждаются путешествиями, часть российских стариков сходит с ума в одиночестве.
Как они исчезают
Основатели фонда «Забытые живые» Надежда Калякина и Юлия Дулепина часто получают такие письма:
«Здравствуйте, Надежда! Я председатель ТСЖ в Заводском районе. В нашем доме живет одна совсем одинокая бабушка. Она инвалид без ноги, но ходячая, зрячая, в здравой памяти и речи. Ей 74 года. Она не выходит из дома уже не один год и просто дичает. К ней ходит соцработник, но помощь мизерная. А ей иногда бывает нужна помощь и внимание».
«Здравствуйте! В конце августа встретила бабушку на улице в районе университета. Она просила о помощи. Говорила, что ей нечего есть. Я купила продукты, отнесла ей домой. Вчера снова встретила ее же у торгового центра. Спросила, обращалась ли она за помощью к государству. Бабушка ответила, что они с соседкой ходили в соцзащиту, а толку нет. Пенсия у нее очень маленькая, к середине месяца денег не остается».
Буквально на днях жители отдаленного села в Саратовской области пригласили их к одинокому инвалиду, который оказался никому не нужен.
– Не представляете, что я увидела, – рассказывает Надежда Калякина. – Брошенный, никому не нужный инвалид. Документов нет. Пенсия и инвалидность не оформлены. Ноги отказали лет пять назад. Так он все это время ползает по дому. Ну, как по дому. Сегодня со мной разговаривала голова… голова из мусорки!
Сейчас Надежда и Юлия думают, кого еще подключать к решению проблемы, потому что люди в таких условиях жить не должны.
Вам хочется стать невидимкой?
Фонд «Забытые живые» был зарегистрирован в мае 2011 года. Начиналось все достаточно банально: с подарков к праздникам для подопечных реабилитационных отделений социальных служб Саратова. Из фотоотчетов с мероприятий вырос первый проект фонда. Девушки и сами уже не помнят, как он назывался. Помнят только, что для их пожилых подопечных фотография стала предметом культа. Очень важно было сфотографироваться с подругой или с соседом по палате. Остановить мгновение, остановить поток жизни.
Юлия Дулепина и Надежда Калякина
Года три девушки возили с собой на каждую встречу кипы распечатанных фото, дарили фотоальбомы. Разговаривали со своими подопечными.
Однажды волонтеры фонда нашли машину строительного кирпича и мастера, который сложил дедушке печь. Дом его стоял холодный. Дед, чтобы не замерзнуть насмерть, каждую зиму мыкался по больницам и реабилитационным отделениям, а с первым теплом возвращался в дом.
На День Победы устраивалось необычное чаепитие в какой-нибудь столовой. Основатели фонда договаривались с русским подворьем в Национальной деревне (этнографический комплекс на Соколовой горе в Саратове), организовывали транспорт и везли своих подопечных на мемориал «Журавли», чтобы те – некоторые, может быть, в последний раз – посмотрели на Саратов с высоты птичьего полета. Чтобы вместе выпили фронтовые сто грамм, погуляли по парку, спели песни своей молодости.
Подопечные фонда «Забытые живые» ветераны ВОВ сажают деревья на аллее Героев
Затем начался ежемесячный сбор вещей, продуктов, средств гигиены или денег на покупку необходимого для пожилых людей, которые по разным причинам не могут позволить себе все это купить или просто не могут выйти из дома.
– Мы привыкли думать о пенсионерах, о людях третьего возраста, как о старых, несчастных, брошенных судьбой людях, – говорит Надежда. – Но они на самом деле все очень разные. Есть те, кто в 80 лет осваивает компьютер, чтобы общаться с внуками и правнуками, кто пишет стихи, песни, кто до сих пор поет в хоре и мотается по разным конкурсам авторской песни. Есть те, кто готов сам помогать другим, но пока не понял, как это делать. Конечно, есть и те, кто погибает в одиночестве. Но из социальной жизни выключены все практически одинаково. А ведь очень важно понимать, как живут наши старшие. Ведь это – наше будущее. То, что ждет нас с вами. Вам хочется стать невидимкой?
Где муж жену жалеет
На окраине Саратова живут Клавдия Ивановна и Евгений Викторович – подопечные фонда «Забытые живые». Раз в пару месяцев «Патруль заботы» обеспечивает стариков необходимыми вещами. Продуктами, одноразовыми пеленками и подгузниками для взрослых. У мужчины несколько лет как отнялись ноги. Супруга за ним ухаживает. Оба они давно на пенсии.
– Всю жизнь он за ней ходил, на руках носил, любил, жалел, а на старости лет она за ним ходит, – говорит социальный работник Нина Ивановна. Без социальных работников ни один волонтер не зайдет в квартиру к подопечным – это правило. – В той семье, где муж жену жалеет, будет и счастье, и любовь, – говорит она. – Это всегда работает, а я всякое видела.
Клавдия Ивановна хлопочет на кухне своей небольшой квартирки, которую они с мужем делят с уже взрослым сыном. Сын сегодня трезвый – и в доме радость. Старики родители ему не очень-то и нужны. Когда он пьяный, может и обидеть, и сказать злое, и пригрозить. Клавдия Ивановна плачет, стихи пишет. В стихах вспоминает свою жизнь, в которой, может быть, особой красоты и не было, а любовь была, и преданность, и верность. Вспоминает свой дом в селе, который пришлось бросить сорок лет назад, чтобы перебраться на четвертый этаж кирпичной пятиэтажки в самом глухом районе Саратова.
– Сейчас бы я тебя вывезла на крылечко да вкруг тебя бы хлопотала, – говорит постаревшая женщина своему неходячему мужу.
Тот лежит на постели и плачет. От беспомощности, от старости, которая забрала его ноги и не дает, как прежде, ухаживать за женой. В коридоре, сложенная, стоит инвалидная коляска. Евгению Викторовичу она без надобности. Жена в одиночку его с четвертого этажа не свезет и уж тем более обратно не закатит.
Гостей она встречает кастрюлей борща – садитесь, поешьте. Садится в комнату к своему Женечке и начинает рассказывать.
– Всю жизнь хорошего не видала. Детьми были, была война. Мы жили на Пролетарке ( микрорайон Саратова – прим. ред. ). Квартира была двухкомнатная. В войну «Шарик» бомбили ( шарикоподшипниковый завод – прим. ред. ). Над крышей зенитки «ту-ту-ту-ту-ту-ту» – стреляли. Нас было трое – я, да сестра Маруся, да брат маленький. Мать на работе. Отец на фронте. Мы одни. Страшно. Начинало грохотать – и мы кто куда, я под матрас, под кровать. Мать меня потом вытаскивала, как мокрую тряпку. Шурку, брата, мы научили, что это наши фашистов бьют. Он сядет на горшочек и приговаривает – вот так их! Вот так их!
Рядом с нашим домом барак был. Там, в бараке молодая женщина жила, а у нее младенец. Налет, а она кормит. Осколок в окно влетел, и прямо в нее. Она живая, а ребенка убило. И так мы стали бояться, что мать собрала нас троих и уехала с нами в деревню.
Уволиться было нельзя. Не нашли ее на работе, нашли в деревне и забрали в тюрьму. Она сидела месяца два или три. Мы втроем зимой одни в холодном доме в той деревне жили. Холодно, голодно. Соседи нас подкармливали – кто свеклу принесет, кто тыкву, кто ничего. Потом суд маму отпустил.
С Женькой мы из одного села. Не дружили, не гуляли, а поженились. Понарошку.
У меня другой был парень. Его в армию взяли, а я ждала. Он мне присылает письмо – «Поздравляю тебя, Клавка, с новым ухажером!». Кто-то ему, значит, письмо написал, что, мол, Клавка твоя с другим гуляет. Он и поверил. Я так обиделась, что сразу с ним закончила. И тут Женька свататься пришел. Только я его не хотела. У тетки от него пряталась. В подпол залезла, всю одежу попрятала, чтобы не нашел. А он стучит: «Теть Мань, открой! Я Клавку сватать пришел!» Я с подпола вылезла и кричу ему: «Ты зачем врешь? Я тебе давала согласие? Иди отсюдова». И прогнала. Потом брата своего прислал свататься, тот мне расписал, какая у меня жизнь будет хорошая, что Женька меня в обиду не даст. Да и уговорил.
Евгений Викторович и Клавдия Ивановна
Так, моя хорошая, мы и поженились. В соседях свадьбу сыграли – они нам самогону дали. Родные кто что принес – лепешки, пироги. Спели, сплясали. Утром похмелились. Вот вся наша свадьба. Как в сказке ( смеется ).
Мать его и бабушка меня обижали. А он всегда был за меня! Золотой муж! И на вторую операцию меня возил, и выхаживал. Как мне его сейчас бросить? Мне и тяжело, а не брошу. Пока не упаду вот тут рядом. Ну, Жень, ну что ты плачешь! Будем вместе умирать друг за дружкой, годы наши. Пожили. И помучились, и порадовались. Мы с тобой еще живые, мы с тобой еще живем. Мы с тобой будем жить, сколько нам Боженька отпустит.
И ругать, и не ругать, и жалеть, и ласкать. Это же жизнь.
Клавдия Ивановна пересаживается на кровать к мужу, обнимает его, утирает ему слезы.
Их должно стать видно
За восемь лет фонд «Забытые живые» значительно расширил свою деятельность. Теперь это не только сбор средств и продуктов, подарки к Новому году, организация праздников, елок, концертов, выходов в театры и кино.
В январе состоится первый выпуск «Школы серебряного волонтера» для тех людей третьего возраста, кто готов и сам помогать другим. Это просветительская работа среди молодых людей и людей предпенсионного возраста, чтобы «пенсия не подкралась незаметно». Юридические консультации, финансовая грамотность – все, что нужно знать, чтобы умело выиграть у государства борьбу за заработанную копейку.
«Школа серебряного волонтера»
Вся работа фонда направлена на то, чтобы проявить тех людей, которые в силу разных причин стали невидимыми.
– Вот у нас сейчас идет акция – «Мечты невидимых стариков», – объясняет Надежда Калякина. – Эти письма Деду Морозу, которые мы буквально выцарапываем у тех, кто сидит дома и уже давно не выходит, в которых такие простые и легко исполнимые для нас с вами желания – купить продуктов, чайник, микроволновку. Да просто – хотя бы раз в год! – выпить кофе с хорошими конфетами. Их должно стать видно.
Письма Деду Морозу в рамках акции «Мечты невидимых стариков»
Мы должны во что бы то ни стало вытащить их из тени, из забвения. Это раз. И два – своими программами, акциями, вовлечением волонтеров, гражданского общества в заботу о старших сделать так, чтобы этих невидимых не прибавлялось. Последующие поколения не должны быть невидимыми стариками.
Кажется, нет ничего хуже, чем потерять близкого человека. Но что, если физически человек еще с тобой, а ментально — в параллельной вселенной? Наша читательница написала в редакцию, потому что не знает, как вести себя с матерью, которая на ее глазах сходит с ума. Что делать в одной из самых сложных ситуаций детско-родительских отношений, отвечает психолог.
Потерять близкого человека просто, а вот вернуть эмоциональную связь или найти такую же прочную новую — задача не самая простая. Возможно, не стоит геройствовать и пробовать самостоятельно разобраться с проблемой, которая кажется вам нерешаемой. Мы предлагаем вам профессиональную помощь от психологов из Центра успешных отношений.
Вы присылаете нам свою историю, а мы публикуем ее с комментариями специалистов. Чтобы мы лучше понимали суть проблемы, пожалуйста, высылайте максимально подробные (разумеется, насколько это уместно лично для вас) рассказы. А мы сделаем все возможное, чтобы хорошее настроение, гармония и покой вернулись в ваш дом. Анонимность писем гарантирована.
Мы ждем ваших писем по адресу lina@tutby.com. Чтобы ваше письмо не потерялось, пожалуйста, укажите в теме письма «Моя история».
— Про отношения взрослых детей и еще более взрослых родителей написано немало, и моя история, увы, не уникальна. Применительно к маме я специально не употребляю слово «престарелая», так как считаю, что женщине, которой перевалило за 60, хватает сил на все. Мне предстоит выйти на пенсию в 65.
Не скрою, у меня было раньше много обид на мою маму, но теперь все это отошло на второй план. Уже пару лет как я уверена, что у моей мамы есть психические отклонения. Точнее, она сходит с ума.
Много лет она живет одна, с манией, что ее хотят лишить жизни, что кто-то залезает в квартиру и пакостит ей. Вот вчера этот негодяй, которого она ни разу не видела, так как он прячется, умудрился выкрутить гайки в стиральной машинке. Он режет ей шторы, крадет вещи, но по чуть-чуть, чтобы не быть пойманным.
Установили ей сигнализацию в квартиру, чтобы успокоить, но, со слов мамы, преступник буквально проходит сквозь стены, отключает сигнализацию и вскрывает замки. Вести нормальный диалог с мамой невозможно. Она — мама и знает все лучше всех. Кроме того, со мной она не может общаться, потому что я копия отца, с которым она разведена уже более 24 лет, но до сих пор винит меня в том, что не сделала этого раньше.
Казалось бы, можно мириться с тем, что происходит. Но мы видим ухудшения. Например, она постоянно пишет заявления в милицию, отключила домашний интернет. Недавно заявила, что этот незнакомец прослушивает ее айфон (купила, чтобы держать с ней связь), поэтому пользоваться им она не будет.
Живу в другой стране и, честно говоря, не хочу прилетать… Но понимаю, что ситуация будет ухудшаться. Что мы (у меня есть брат, но его отношения с мамой не лучше моих) можем сделать для того, чтобы хоть как-то поддержать ее психическое здоровье и сдержать регресс? Материально я и так ее содержу, но, очевидно, деньги ситуацию не исправят.
Комментарий психолога:
— Ваше письмо вызывает много сочувствия. Это действительно нелегко — осознать, что придется принимать мать такой, какая она есть, с ее психическим нездоровьем, мириться с ее странностями, пренебрежением к вам, агрессивностью. Есть проблемы, которые не решить, их можно только пережить.
Сейчас перед вами стоит вопрос не столько о поддержке ее психического здоровья, сколько сохранения возможности общаться с ней без досады и злости. Это нелегко, если есть постоянное чувство раздражения и обиды и хочется ей все объяснить, но всегда наталкиваетесь на ее неадекватные действия и терпите поражение, тратите энергию и нервы впустую.
Поймите, что поведение матери — это заболевание, а не ее злая воля. Она не изменится ради вас. Это нелегко принять, так как вы по привычке можете ожидать от больного человека нормального, здорового поведения, приводить аргументы — и упираться в стену.
Фото: tekcrispy.com
Эмоции больного человека отличаются от тех, что испытывает человек здоровый. Например, у человека с психическими болезнями чувство привязанности значительно снижается — даже к самым близким. Его начинают волновать совсем другие проблемы. Примите такое поведение как данность.
Да, ваше общение — это испытание, но так как его нельзя избежать, то можно сделать его менее затратным по эмоциям и для нее, и для вас.
Для поддержания состояния мамы лучше всего вести себя максимально нейтрально. Меньше нравоучений и излишней активности. Сильные эмоции заставляют защищаться, и она будет это делать всегда, не контролируя свое поведение. Можно обсуждать простые бытовые вещи, но не что-то важное, долгосрочное.
Обратите внимание и на собственное эмоциональное состояние: никто, даже мама, не может наносить душевные раны. Даже если она считает вас плохой, вы имеете право чувствовать себя хорошей. Помните о спокойствии и снижении накала своих эмоций, а для этого при первом приближении раздражения, увеличивайте дистанцию, даже если это телефонный разговор — просто прервите его, перезвоните позже, выходите из ситуации, делая перерыв.
Ситуацию можно взять в свои руки при условии вашего спокойного и уверенного поведения. Определите пределы своих возможностей и последствия — и не отклоняйтесь от принятого решения, уступая ее требованиям. Сил вам и терпения.
Примечание редакции: В материале «Было ощущение, что я стою на краю могилы». Как жить, если у твоего близкого — деменция? Личный опыт» мы подробно рассказывали о том, как действовать, если у близкого человека прогрессирует психическое расстройство. Из вашего письма невозможно установить диагноз вашей матери, однако мы надеемся, что опыт, описанный в статье, окажется вам полезен.
Сомнения и обесценивания невротика способны на корню разрушить любую логику своими интуитивными ощущениями и предположениями. Но можно ли вот так взять и произвольно сойти с ума? Этот тест поможет проверить.
Давайте представим, что вы получили такое задание: Вам нужно сойти с ума за неделю. Как вы этого можете добиться? Что вы сможете сделать, чтобы у вас это получилось? Начнем с того, для чего вообще такое задание может понадобиться. Ведь я не шучу, это реальное задание, которое периодически приходится использовать при коррекции тревожных расстройств.
Как произвольно сойти с ума
Цель этого задания – эмпирически проверить тот факт, что произвольно сойти с ума (тревожному человеку) просто нереально
Проверить и убедиться, притом не один раз, что все ваши усилия (даже самые выраженные) не могут привести к потере контроля, к тому, что ваш разум перестанет быть разумным.
Вы может сказать, что можно всё то же самое объяснить логически. Да, можно. Но тревожность, сомнения и обесценивания невротика способны на корню разрушить любую логику своими интуитивными ощущениями и предположениями. А потому давайте сразу отметем логику в сторону и перейдем к практическим экспериментам. Сразу уточню – все эти эксперименты придумали мои же клиенты, решая исходную задачу этой публикации.
Опыт 1. Сенсорная депривация.
Вы можете лечь в пустую ванну, и выключить свет, не двигаться и не говорить. По сути, убрать все внешние раздражители. То есть остаться наедине со своим «воспаленным» мозгом. И рассчитывать на то, что ваши мысли усилятся до некоего критического уровня. И вы, типа, потеряете контроль. Это не произойдет, но попытка - не пытка.
Опыт 2. Встаете на край кровати или матраса, поворачиваетесь к нему спиной и …падаете спиной назад.
На краткий миг (если вы себе это разрешите) вы потеряете контроль над ситуацией. Но это будет 1 секунда свободного падения. Спустя секунду контроль восстановится. Не верите (хотя тут все очевидно) – проверьте!
Опыт 3. Визуализация.
Вы можете представить то, как себя ведете неадекватно средь бела дня, прямо на улице. Например, как вы подходите к прохожим и призываете их покаяться. Как вы жмете руки людям и называете себя Новым Кришной. Или бегаете в одних трусах от галлюцинаций, пока вас не забирает скорая помощь. Представив все это, вы можете запустить тревогу, спору нет. Но не более того, ваш мозг будет продолжать спокойно себе жить дальше.
Опыт 4. «Неуправляемая» агрессия.
Вы можете всех выставить из дома и потратить какое-то время на то, чтобы выражать свою агрессию животным образом. Можете выть, рычать, ползать на четвереньках, хватать зубами подушку и швырять ее движением головы. У вас даже может появиться пелена перед глазами. Пока ваш запал не иссякнет, и вы не пойдете на кухню за чаем.
Опыт 5. Сказать кому-либо бранные слова.
Сказать тому человеку, который от вас их никогда не слышал. Притом выбрать самые сочные и смачные слова, какие только знаете. А не знаете – почитайте словарик ругательств в интернете. Да, контроль вы отпустите. Но вы так и будете самим собой. Ну и потратите какое-то время на то, чтобы объясниться и успокоить выбранного вами человека.
Опыт 6. А еще вы можете подойти к краю крыши дома, или к краю балкона, посмотреть вниз.
По идее, гиперконтроль в таких случаях должен взвыть на полную катушку. Если, конечно, вы сколько-нибудь боитесь высоты. Да, если боитесь, вы почувствуете страх. Но не более того. Пройдет страх, пройдет и всякое подозрение на потерю контроля.
Опыт 7. Смените имя.
Я серьезно. Попросите близких в течение дня называть вас другим именем. Например, вы - Оля. Побудьте один день Анфисой или Настей. Представляйтесь этим именем. Специально окажитесь в такой ситуации, когда нужно представиться по имени. Зарегистрируйтесь на тренинг или закажите себе бонусную карту в своем любимом супермаркете. Ну, или откройте себе профиль в социальной сети. Что изменится – да, ничего. Утром следующего вы все еще будете сами собой.
Опыт 8. Пройдитесь с ножом по улице.
Или посидите с ножом в руках рядом с близкими людьми во время просмотра фильма. Или поспите ножом под подушкой. Да, это сложно. Да, это будет некомфортно. Но именно в эти моменты в четко осознаете, насколько вы четко контролируете себя.
Опыт 9. Совершайте спонтанные поступки.
Целый день. Пытайтесь выбить себя из шаблонного ритма жизни. Вставайте с определенной ноги. Ходите новой дорогой. Надевайте разные носки. Пробуйте имбирь (если вы никогда этого не делали). Бросайте из окна спелые помидоры. Пусть ваше сознание будет настолько ошарашено вашей непоследовательностью, насколько это только возможно. Вдруг это к чему-нибудь приведет? Ну, кроме злых соседей, в которых угодил помидор…
Опыт 10. Не спите пару дней.
Пусть ваш мозг подвергнется испытанию бессонницей и тугой соображалкой. Вдруг вы так и не сможете заснуть? Вдруг у вас произойдут какие-то необратимые процессы в вашем мозге? Вдруг вы перестанете адекватно воспринимать мир? Или же вы просто заснете и отоспитесь….
К чему это я …К тому, что все эти и любые другие выдуманные вами эксперименты (кроме, разве что, злоупотреблениям наркотиками, но это, к счастью, запрещено законом) приведут лишь к тому, что вы поймете то, насколько вы вменяемый и гибко мыслящий индивид (если вы сделаете что-то из списка выше). И все. И не боле того. А это очень полезно тогда, когда ваша тревога рождает мысли о возможной потере контроля.
Кстати, описанные выше способы, по-хорошему, - это весьма хорошая эмоциональная разрядка. Проверено.опубликовано econet.ru.
Автор: Кузьмичев Александр
Иллюстрации Willy Verginer
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:
Сначала определим главное понятие. Деменция – это нажитое слабоумие. То есть когда мозг человека уже сформировался, и потом с ним что-то случилось. У нас до сих пор еще используется слово «олигофрения». Олигофрения – это слабоумие, которое возникло на ранних стадиях формирования мозга, а всё, что человек «нажил» потом, называется деменцией. Обычно она бывает после 60–70 лет.
Рейтинг типичных заблуждений. «Что вы хотите, он старый…»
1. Старость не лечится.
14 лет я работал участковым геронтопсихиатром в Королёве в обычном диспансере. Когда-то был, пожалуй, единственным человеком, который регулярно ходил по домам к страдающим деменцией людям.
Конечно, накопилось очень много интересного опыта. Часто родственники пациента сталкиваются, с позицией врачей: «Да что вы хотите? Он же старый…». Самый гениальный ответ, на мой взгляд, дала одна родственница пожилой бабушки, которая сказала: «Что я хочу? Я хочу, чтобы когда она умерла, у меня было меньше чувства вины. Я хочу сделать то, что я могла бы для неё сделать!».
Врач всегда хочет быть эффективным, он хочет вылечить пациента. А старость вылечить невозможно. И создается иллюзия, что со старыми людьми вообще делать нечего. Вот с этой иллюзией мы и должны сегодня бороться.
Нет диагноза «старость», есть болезни, которые нужно лечить, как любые болезни в любом возрасте.
2. Деменцию не нужно лечить, так как она неизлечима.
В таком случае любые хронические болезни не нужно лечить, а меж тем около 5% деменций потенциально обратимы. Что значит «потенциально обратимы»? Если на ранней стадии некоторых типов деменций назначить правильное лечение, то деменцию можно вылечить. Даже при необратимых процессах, на ранней стадии, деменция может на время отступить, а симптомы – уменьшиться. Если адекватно лечиться.
5% – это немного? Очень много в общем масштабе, так как по официальным данным в России около 20 миллионов людей, страдающих деменцией. На самом деле, я думаю, эта цифра занижена раза в полтора-два, так как деменцию обычно поздно диагностируют.
3. «Зачем его мучить «химией»?».
Тоже нарушение этики: не нам всё это решать. Когда вы сами заболеете, вас не надо «мучить» лекарствами? Почему пожилой человек не может получить ту же помощь, что и молодой? Какое-то удивительное лицемерие, родственники говорят: «Давайте мы не будем мучить нашего дедушку химией», а потом. Когда дедушка выводит их из себя, и доводит до «белого каления», они его могут ударить, связать.
То есть «мучить химией» не надо, а бить можно? Пожилой человек не может сам обратиться к врачу, и мы должны взять на себя эту функцию.
4. «Доктор, только чтобы он спал…!».
Люди неделями, иногда месяцами, терпят ужасные нарушения поведения и нарушения сна на фоне деменции своих родственников, а потом, шатаясь, приходят к психиатру и говорят: «Доктор, нам ничего не надо, пусть он только спит». Конечно, сон очень важен, его необходимо организовать, но сон – это верхушка айсберга, если просто наладить сон, человеку с деменцией это особо не поможет.
Бессонница – это симптом. И поэтому усыпить дедушку можно, но помочь ему от деменции таким образом нельзя.
Почему-то окружение больного – близкие люди, сиделки, средний медицинский персонал, некоторые невропатологи и терапевты – думают, что очень сложно наладить сон, снять агрессию, снять бредовые идеи. На самом деле, это реальная задача. Мы не можем вылечить человека, но сделать так, чтобы в уходе он был удобен для нас в уходе, и при этом ему самому было более-менее хорошо – реальная задача.
Итог заблуждений: Напрасные страдания пациента и его окружения.
Агрессию, бредовые идеи, нарушения поведения и сна, многое другое можно купировать, а развитие слабоумия остановить на время или замедлить.
3D: депрессия, делирий, деменция
Есть три главные темы, с которыми сталкиваются ухаживающие лица и врачи в геронтопсихиатрии:
1. Депрессия
- Депрессия – это хронически сниженное настроение и неспособность радоваться
- Часто встречается в пожилом возрасте
- В этом возрасте может восприниматься как норма пациентом и окружающими
- Сильно влияет на все соматические заболевания и ухудшает их прогноз
Если человек, неважно, в каком возрасте, хронически неспособен переживать радость – это депрессия. У каждого, наверное, свой опыт старости. Я очень бы хотел, чтобы с моей помощью мы сформировали образ старости а-ля Япония, когда мы на пенсии поднакопим денег и куда-то поедем, а не будем сидеть на табуретке ровно.
Пока же образ старости в нашем обществе довольно депрессивный. Кого мы представляем, когда говорим «старик»? Обычно согбенного деда, который куда-то бредет, или злую, беспокойную бабушку. И поэтому, когда у пожилого человека плохое настроение, это воспринимается нормально. Тем более нормальным считается, когда старики, которые дожили до 80–90 лет, говорят: «Мы устали, мы не хотим жить». Это неправильно!
Пока человек жив, он должен хотеть жить, это норма. Если человек, в любой ситуации, не хочет жить – это депрессия, несмотря на возраст. Чем плоха депрессия? Она отрицательно влияет на соматические заболевания и ухудшает прогноз. Мы знаем, что обычно у пожилых людей целый букет заболеваний: сахарный диабет второго типа, стенокардия, гипертония, коленки болят, спина болит и так далее. Даже иногда приходишь на вызов, спрашиваешь пожилого человека, что болит, он говорит: «Всё болит!». И я понимаю, что он имеет в виду.
И старики, и дети при депрессии страдают телом. То есть, на самом деле, ответ «всё болит» можно перевести на наш язык так: «У меня болит, в первую очередь, душа, а от этого уже всё остальное». Если человек подавлен, печален, у него прыгает давление, сахар, пока мы эту печаль и подавленность не уберем, нормализовать другие показатели представляется маловероятным.
Итог: Депрессию редко диагностируют и лечат. Как следствие: длительность и качество жизни меньше, а окружающим хуже.
2. Делирий (спутанность)
1) Помрачение сознания: потеря контакта с реальностью, дезориентация, с хаотичной речевой и моторной активностью, агрессией.
2) Возникает часто после травм, переездов, заболеваний
3) Часто возникает остро вечером или ночью, может пройти и снова возобновиться
4) Человек часто не помнит или смутно помнит, что он делал в состоянии спутанности
5) Усугубляется неверным лечением
С темой делирия мы сталкиваемся у людей в молодом возрасте, в основном, при длительном употреблении алкоголя. Это «белая горячка» – галлюцинации, острый бред преследование и так далее. У пожилого человека делирий может возникнуть после физических или психологических травм, переездов на другое место, телесных заболеваний.
Буквально позавчера я был на вызове к женщине, которой уже под сто лет. Она всегда жила почти самостоятельно – с приходящим соцработником, родственники покупали продукты. У нее была деменция, но мягкая, до какого-то момента это было не критично.
И вот она ночью падает, ломает шейку бедра, и у нее в первую же ночь после перелома начинается спутанность. Она никого не узнает, кричит: «Куда вы дели мою мебель, мои вещи?», начинает паниковать, злиться, вставать со своей сломанной ногой, куда-то бежать .
Частый повод для начала спутанности – переезд. Вот старик живет один, сам себя обслуживает в городе или на селе. Ему помогает окружение – соседи продукты покупают, бабушки приходят проведать. И вдруг родственникам звонят и говорят: «Ваш дедушка чудит». Свиньям дал то, что курам, курам – то, что свиньям, ночью куда-то побрел, еле поймали и так далее, заговаривается. Приезжают родственники и забирают дедушку.
И тут возникает проблема, потому что дедушка, хотя и не очень справлялся со своими курами и свиньями, но, по крайней мере, знал, где туалет, где спички, где его кровать, то есть как-то ориентировался в привычном месте. А после переезда он вообще не ориентируется. И на этом фоне, обычно ночью, начинается спутанность – дедушка рвется «домой».
Иногда родственники, ошалев от такой настойчивости, действительно везут его домой, чтобы он успокоился по поводу кур… Но это ни к чему не приводит, потому что в соседнем подъезде такой же дедушка рвется «домой», хотя он в этой квартире прожил всю свою жизнь.
Люди, в момент спутанности, не понимают, где они, и что вокруг происходит. Спутанность часто возникает остро, вечером или ночью, и может сама пройти к утру, после сна. То есть ночью вызывают «скорую», врач делает укол, говорит: вызовите психиатра, а утром пациент просыпается спокойный и ничего не помнит. Потому что спутанность забывается (амнезируется), человек не помнит, либо очень смутно помнит, что он делал в состоянии спутанности.
Спутанность сопровождается чаще всего психомоторным возбуждением: речевым, двигательным, возникает обычно в ночное время, и, что особенно неприятно, усугубляется неверным лечением.
Когда у пожилых нарушается сон, какой обычно препарат советуется терапевтом, невропатологом? «Феназепам» – бензодиазепиновый транквилизатор. Этим препаратом можно лечить тревогу и бессонницу. Он усыпляет и успокаивает.
Но при спутанности (из-за органических нарушений мозга) феназепам действует наоборот – не успокаивает, а возбуждает. Мы часто слышим такие истории: приезжала «Скорая», дала феназепам или сделала реланиум внутримышечно, дедушка на час забылся, а потом стал «бегать по потолку». Вся эта группа бензодиазепиновых транквилизаторов часто действует наоборот (парадоксально) у стариков.
И еще про феназепам: даже если ваши бабушки и дедушки употребляют его в разумных пределах, имейте в виду, что он, во-первых, вызывает привыкание и зависимость, а во-вторых, это миорелаксант, то есть он расслабляет мышцы. Пожилые люди, когда увеличивают себе дозу феназепама, вставая, например, ночью в туалет, падают, ломают шейку бедра, и на этом всё заканчивается.
Иногда еще начинают лечить бессонницу или спутанность у бабушек фенобарбиталом, то есть «Валокордином» или «Корвалолом», которые его содержат. Но фенобарбитал, хотя и действительно очень сильное снотворное, противотревожное и противосудорожное средство, тоже вызывает зависимость и привыкание. То есть, в принципе, мы можем его приравнять к наркотическим средствам.
Поэтому у нас в России есть такое специфическое явление как бабушки-корвалольщицы. Это бабушки, которые покупают в аптеке огромное количество флаконов «Валокордина» или «Корвалола» и пьют их несколько штук в день. По сути, они наркоманы, и, если они его не выпьют – они а) не заснут; б) у них начнутся расстройства поведения, напоминающие белую горячку у алкоголика. Часто у них смазанная речь по типу «каши во рту» и шаткая походка. Если вы видите, что ваш близкий человек регулярно пьет эти безрецептурные препараты – пожалуйста, обратите на это внимание. Их необходимо заменить другими лекарствами без таких побочных действий.
Итог: при спутанности не обращаются на ранних стадиях, не ищут причин, лечат не так, как следствие – страдание пациента и всей семьи, бегство сиделок.
3. Деменция
Деменция – нажитое слабоумие: расстройства памяти, внимания, ориентации, узнавания, планирования, критики. Нарушение и утрата профессиональных и бытовых навыков.
- Родственники, а иногда и врачи «замечают» деменцию только на продвинутых стадиях
- Мягкие, а иногда умеренные расстройства считаются нормой в пожилом и старческом возрасте
- Деменция может начаться с расстройств характера
- Часто применяют неправильное лечение
Как вы думаете, если вы приведете среднестатистического пожилого человека лет 70-ти с нарушением памяти и ориентации на прием к невропатологу, скорее всего, какой тот получит диагноз? Он получит диагноз «дисциркуляторная энцефалопатия» (ДЭП), что в переводе на русский язык означает «расстройство функций мозга из-за нарушения кровообращения по его сосудам». Чаще всего это диагноз неверный, и лечение неправильное. Безинсультная, но выраженная форма течения заболеваний сосудов мозга (ДЭП), это тяжёлое и сравнительно редкое заболевание. Такие пациенты не ходят, у них нарушена речь, хотя может и не быть ассиметрии в тонусе (разницы в работе мышц левой и правой половины тела).
В России есть традиционная проблема – гипердиагностика сосудистых проблем мозга и гиподиагностика так называемых атрофических проблем, куда входит болезнь Альцгеймера, Паркинсона и многие другие. Почему-то невропатологи везде видят проблемы с сосудами. Но если болезнь развивается плавно, исподволь, медленно, скорее всего, она с сосудами не связана.
А вот если болезнь развивается резко или скачкообразно – это сосудистая деменция. Довольно часто эти два состояния сочетаются. То есть с одной стороны, идет плавный процесс отмирания клеток мозга, как при болезни Альцгеймера, а с другой стороны, – на этом фоне происходят еще и сосудистые «катастрофы». Эти два процесса взаимно «подпитывают» друг друга, так, что ещё вчера сохранный старик может «сорваться в штопор».
Родственники и врачи деменцию не всегда замечают, или замечают только на продвинутых стадиях. Есть стереотип, что деменция – это когда человек лежит в памперсе и «пускает пузыри», а когда он, например, теряет какой-то бытовой навык – это еще нормально. На самом деле, деменция, если она развивается очень плавно, начинается чаще всего с расстройств памяти.
Классический вариант – деменция альцгеймеровского типа. Что это означает? Человек неплохо помнит события из своей жизни, но то, что было только что, не помнит. Например, на приеме я расспрашиваю пожилого человека, он всех узнает, всё знает, адрес помнит, а потом я говорю: «Вы сегодня завтракали?». – «Да», – «А что у вас было на завтрак?», – молчание, он не помнит.
Также есть такой стереотип, что деменция – это что-то про память, внимание, ориентацию. На самом деле, есть такие типы деменций, которые начинаются с расстройств характера и поведения. Например, лобно-височная деменция, или как раньше ее называли, болезнь Пика, может начинаться с расстройства характера. Человек на первых стадиях деменции становится либо благодушно облегчённым – «море по колено», либо наоборот, очень замкнутым, погруженным в себя, апатичным и неряшливым.
Вы, наверно, хотите меня спросить: а где, собственно, пролегает та условная граница, между еще нормой и уже началом деменции? Есть разные критерии этой границы. МКБ (Международная Квалификация Болезней) указывает, что деменция – это нарушение высших корковых функций с нарушением бытовых и профессиональных навыков. Определение верное, но оно слишком размытое. То есть мы его можем применить и на продвинутых, и на ранних стадиях. А почему так важно определить границу? Это момент не только медицинский. Очень часто возникают юридические вопросы: проблемы наследства, дееспособности и так далее.
Определить границу помогут два критерия:
1) Деменция характеризуется расстройством критики. То есть человек уже не относится с критикой к своим проблемам – к расстройствам памяти, в основном. Не замечает их, либо преуменьшает масштаб своих проблем.
2) Потеря самообслуживания. Пока человек себя обслуживает, мы можем по умолчанию считать, что деменции нет.
Но тут тоже тонкий момент – что значит «себя обслуживает»? Если человек уже существует на вашем попечении, но в квартире функционирует, это не значит, что деменции нет. Очень может быть, что она уже мягко развивается, просто человек в своей привычной среде её не обнаруживает. А пойти, например, заплатить сам по квитанции не может: путается, не понимает за что и где надо платить, не способен сосчитать сдачу и т.п.
Вот отсюда ошибка: мягкие и медленные расстройства считаются нормой в пожилом и старческом возрасте. Это очень плохо, потому что именно мягкие и медленные расстройства можно эффективно лечить. Если вы приводите своего родственника на ранней стадии деменции, ее можно купировать с помощью препаратов, которые не вылечивают деменцию, но здорово ее сдерживают. Иногда – на многие-многие годы.
Итог: Деменцию поздно диагностируют, неверно лечат. Как следствие – близкие люди живут меньше, хуже, страдают сами и вызывают страдания у окружающих.
С чего нужно начинать, если у близкого человека деменция? Очень необычный ответ: с заботы об ухаживающем лице!
Нормализовав душевное состояние ухаживающего лица, мы:
– Улучшаем качество ухода;
– Проводим профилактику «синдрома выгорания» у близких и сиделок. Если объяснять «на пальцах», те, кто рядом, проходят стадии агрессии, депрессии и соматизации;
– Сохраняем хороших сиделок и здоровье нашим близким, несущим бремя ухода;
– Если ухаживающее лицо работает, улучшаем его работоспособность, а иногда и сохраняем ему работу.
Есть у кого-то версии, почему надо с себя начинать при заботе о близком с деменцией? Вспомним 3D, где на первом месте стоит депрессия. Ухаживающее лицо, на самом деле, гораздо более уязвимо, чем дементный пациент.
Дементный пациент может уже ничего не понимать, считать вас вместо дочки внучкой, соседкой, медсестрой. А вам еще нужно обеспечить пациента – социально, юридически, медицински. Если вы поставите в центр пациента, а точнее, его болезнь, со временем вы ляжете рядышком с пациентом. Только нормализовав состояние ухаживающего лица, мы улучшаем качество ухода и помогаем самому больному.
Синдром выгорания имеет три условные стадии: агрессия, депрессия, соматизация. Агрессия – часто как раздражительность, классический вариант – астения (слабость, быстрая утомляемость).
Депрессия наступает после агрессии, если ухаживающее лицо не имеет возможности передохнуть. Это фаза апатии, когда человеку уже вообще ничего не надо, он ходит, как «зомби», молчалив, слезлив, автоматически ухаживает и уже не с нами. Это более тяжелая стадия выгорания.
Если и на этой стадии мы о себе не заботимся – наступает соматизация. Проще говоря, человек может просто умереть. У ухаживающего человека развиваются его собственные болезни, и он сам становится инвалидом.
Обмануть реальность невозможно. Если вы ухаживаете, не заботясь о себе, то через какое-то время вы сами погибнете.
Что можно сделать при правильном лечении и уходе за слабоумным родственником?
– Выявить и вылечить «потенциально-обратимые деменции» и депрессивные псевдодеменции;
– Удлинить жизнь и качество жизни близкому человеку, если деменция неизлечима;
– Устранить страдания пожилого человека, расстройства поведения, психотические расстройства;
– Сохранить здоровье, силы, работу ухаживающим лицам и родственникам.
В 5% случаев, деменцию можно вылечить. Бывают деменции при гипотиреозе, при гипертиреозе, при недостатке витамина В-12, фолиевой кислоты, нормотензивной гидроцефалии и так далее.
Если мы не можем вылечить деменцию, мы должны понимать, что от момента постановки диагноза до смерти нашего близкого человека проходит, в среднем, четыре– семь лет. Зачем же нам эти годы превращать в ад? Давайте устраним страдания пожилого человека, а себе сохраним здоровье и работу.
Читайте также: