Катасонов негосударственные пенсионные фонды
Глава Пенсионного фонда России (ПФР) Антон Дроздов 15 февраля сообщил, что правительство пока не приняло решения о повышении пенсионного возраста, а проблема роста пенсионной нагрузки на бюджет в стране решается через повышение требований к стажу и заработку работника, сообщает ТАСС.
«Аргументы и факты» пишут: в Сызрани Самарской области в 2017 году без страховой пенсии по старости из-за нехватки стажа или баллов остались 75 человек, в Пермском крае — 202 человека, в Алтайском крае — больше 1000 пожилых людей. И такая ситуация по всей стране.
«Приходилось отказывать и военным пенсионерам, — говорят в ПФР по Пермскому краю. — Если раньше для получения второй гражданской пенсии им надо было отработать только 5 лет, теперь, как и ко всем остальным гражданам, к ним предъявляют новые требования по стажу и баллам. К 60 годам они не успели их накопить, поэтому вторую пенсию не получили».
На самом деле в 2017 г. в пенсии отказали гораздо большему числу людей. Дело в том, что в статистику отказников вошли только претенденты на пенсию по старости на общих основаниях. А есть ещё и «досрочники», которые из-за вредных и особых условий труда имеют право выходить на заслуженный отдых на 5 лет раньше — женщины в 50, мужчины в 55. Их 30% от всех пенсионеров, и им даже чаще отказывают в назначении пенсии.
В 2017 г. на пенсию выходили мужчины 1957 года рождения и женщины 1962 года рождения. Многие из них успели выработать нужный стаж ещё в советское время. «Число отказов в назначении страховой пенсии по старости с годами будет только расти, — считает директор Научно-исследовательского финансового института Владимир Назаров. — Люди, работавшие во времена СССР, когда все были трудоустроены официально, в меньшей степени столкнутся с проблемой. А вот новое поколение, особенно работавшее и работающее нелегально, рискует остаться без страховой пенсии».
Валентин Катасонов. Пенсий больше не будет?
Экспертные оценки
Валентин Катасонов
Слова главы Пенсионного фонда России Антона Дроздова о том, что «проблема роста пенсионной нагрузки на бюджет в стране решается через повышение требований к стажу и заработку работника» звучат по-чиновничьи бесстрастно и, наверное, не очень пугают большинство народа. Но очень многих это уже не просто испугало, а стало жизненной катастрофой. Потому что в целом по стране уже около 10 тысяч людей не добрали пенсионных баллов. Таким образом, не мытьём, так катаньем исполняются кудринские мечты. Лишённым пенсии не только явочным порядком повысили на 5 лет пенсионный возраст (потому что они получат теперь только пенсию по старости — мужчины в 65 лет, женщины в 60), но и пенсия эта значительно меньше страховой. И это только начало кошмара, потому что сейчас нужно отработать минимум 8 лет и накопить 11 баллов, а совсем скоро нужны будут 30 баллов (которые зависят от зарплат, которые у десятков миллионов нищенские) и 15 лет стажа. Неужели всё безнадёжно, и не существует других способов преодоления этой ненормальной ситуации, кроме социал-фашистских?
Вначале я хотел бы глобально посмотреть на эту тему. Дело в том, что институт пенсионного обеспечения существует не так долго, он появился в начале XIX века. Это было ноу-хау английских банкиров, которые таким образом привлекали вкладчиков. Они уговаривали работающих людей, чтобы те отчисляли часть своей зарплаты на депозит. И обещали, что по истечении длительного периода времени вкладчики будут иметь средства, достаточные для того, чтобы жить за счёт процентов. То есть изначально это институт, который был развёрнут в недрах капитализма, в самой капиталистической стране тогдашнего мира Англии. Мы как-то привыкли к этому институту, а всё-таки Россия большую часть своей истории находилась, слава Богу, вне капиталистической системы. Мы цепляемся за систему английских ростовщиков, а нам нужна совершенно другая система. А нынешняя система изначально оказалась очень неустойчивой, она недолговечна.
Другое дело, что есть богатые страны, у которых есть, я бы сказал, колониальная империалистическая рента, за счёт которой они могут подкармливать своих стариков. Однако это до поры до времени. Нам часто приводили и приводят в пример пенсионную систему Скандинавии, Западной Европы, Северной Америки. Но надо иметь в виду, что эта система в значительной степени развивалась и совершенствовалась под влиянием Советского Союза. И некоторые наиболее откровенные и циничные политики Запада говорили, что «если бы не Советский Союз, то мы бы такую систему не создавали». Уже больше четверти века Советского Союза нет и, соответственно, нет такого стимулирующего фактора, как конкуренция систем. И в России, которая родилась на обломках Советского Союза, и во всем мире система пенсионного обеспечения переживает тяжеленный кризис. Вдобавок к этому надо сказать, что переживает кризис и вся система капитализма. Мы сейчас достаточно часто употребляем такие слова: пост-христианское общество, пост-капиталистическое общество. Действительно, сегодня впервые можно говорить о пост-капитализме. Потому что вся система пенсионного обеспечения построена на то, что какие-то институты, которые чаще всего называются «пенсионные фонды», получают просто-напросто ренту за счёт инвестиций в какие-то бумаги, размещения денег на депозитах. Но мы же с вами не раз говорили о том, что сегодня вся финансовая система капитализма уходит в ноль или даже в минус. Поэтому на Западе частные или негосударственные пенсионные фонды просто лопаются. Я понимаю, что нашим пенсионерам от этого не легче. Но уже обнищали тысячи, если не сотни тысяч пенсионеров в Соединённых Штатах (я слежу за этой страной как американист). Пенсионеры богатейшей страны мира оказались у разбитого корыта, потому что надеялись и делали ставку на негосударственные фонды.
Что касается пенсионных фондов Российской Федерации, то появились десятки негосударственных пенсионных фондов. Это чистой воды афера, многие уже исчезают и в ближайшее время исчезнут. Надо сказать, что наши здравомыслящие граждане туда никогда не шли добровольно — туда засасывали в принудительном порядке.
Что касается Пенсионного фонда Российской Федерации, то он вроде бы как государственный институт. Но на самом деле денег там тоже мало или почти нет. Это тайна за семью печатями: где, у кого и в каких размерах Пенсионный фонд занимает деньги. Но ясно, что это тоже своеобразная долговая пирамида. Поэтому рассчитывать на то, что этот фонд будет на ближайшие десятилетия обеспечивать наш граждан пенсиями — просто наивно. Это даже преступно — поддерживать иллюзию, что такая система будет работать.
Поэтому давайте вспомним, как было устроено пенсионное обеспечение в Советском Союзе. Пенсии выплачивались за счёт бюджета. И, соответственно, нам надо переходить на такое же бюджетное пенсионное обеспечение. Тогда достаточно просто и понятно объясняли, за счёт чего живут пенсионеры. Была статистика, были справочники Госстата Советского Союза, которые позволяли легко вычислить, сколько работающих людей кормит пенсионеров, людей, которые уже завершили свой, будем так говорить, трудовой период жизни.
Наша сегодняшняя власть, наши чиновники — клептоманы в большей части. Воруют они хорошо, а мыслят плохо. Они думают, что некие финансовые инструменты будут давать какие-то дивиденды, какую-то ренту, и за счёт этой ренты можно будет, в том числе, обеспечивать пенсионеров. Это мне напоминает сказку про Буратино, которого убеждали в том, что надо закопать золотые и вырастет дерево, которое потом принесёт очень-очень много золотых. Наши чиновники или крайне цинично-наглые, или редкостно глупые — но они продолжают уверять нас, что система жизнеспособна, просто надо немножко ужаться.
В чём принципиальное отличие России от других государств мира? У нас произошли контрреволюция и национальное предательство, в результате которых уничтожено множество предприятий. Показательна судьба Николая Иванова. Он работал на полярных станциях островов Ледовитого океана. Полярных станций этих больше нет, и их архивы уничтожены. И этот труженик, который работал в нечеловеческих условиях, лишён пенсии. Понятно, что таких случаев — множество. Я сам стал пенсионером 8 лет назад, в начале 2010 года. Пришлось достаточно побегать за справками, и оказалось, что не все архивы были сохранены. Спасло то, что у меня оказались государственные награды, которые перекрыли все эти справки. А так, если у людей нет таких аргументов, то их доведут до инфаркта.
И ещё один момент — это серые зарплаты, которые, конечно, в условиях нашего дикого даже не капитализма, а феодализма, деградирующего в рабовладение — повсеместны. 30 миллионов человек в России получают серые зарплаты, часто работая на износ. Выходя на пенсию, они оказываются в безвыходной ситуации. Сейчас их десятки тысяч, скоро будут десятки миллионов. Всего этого власть не знать не может. Как оценить этот человеческий ужас, эту невероятную боль с нравственной точки зрения?
Многие надеются на государство, которое на самом деле, конечно, квази-государство. Зря надеются. Это колониальная администрация, это прорва, которая поставлена для того, чтобы выжимать все соки из нашей страны. В том числе, решать задачу сокращения численности России. Это даже не скрывается — достаточно часто либеральные политики цинично заявляют, что в России слишком много людей. В таких безвыходных ситуациях остаётся обращаться к главному начальнику. Многие главным начальником считают Путина. Я же всё-таки считаю, что у нас, православных христиан, главный начальник — Господь Бог. Мы, конечно, можем и обязаны рассчитывать на него. По нашим молитвам Господь рано или поздно покарает воровское племя. Но «на Бога надейся, а сам не плошай». Каждый из нас должен выполнять минимальные требования — 10 заповедей. Восьмая заповедь — «Не укради». Сегодня в связи с пенсиями мы говорим, что эта заповедь попирается. И всё, что мы не начинаем с вами обсуждать — это нарушение восьмой заповеди. О чём бы мы не говорили — о коррупции, о налогах, об офшорах, о каких-то государственных программах, об отзыве лицензий у коммерческих банков — это всё наглое попрание божественной воли. Делают это не инопланетяне, а наши родные, ученики, друзья, сослуживцы. Избранные нами чиновники и президенты. Наша же хата частенько оказывается с краю. Льстим себе тем, что мы христиане, крещёные, но, в общем-то, современные русские находятся в диком состоянии ветхозаветных евреев.
Поэтому нам (и каждому человеку, и всему обществу) надо давать себе верную самооценку, проводить самодиагностику и потихонечку начинать оживать, восстанавливаться. Безусловно, сначала на уровне каких-то микро-социумов, на уровне семьи. У нас ведь и в семье сегодня неблагополучно. Кстати говоря, все прекрасно знают о том, как жили старики до того времени, пока в конце XIX — начале XX века не появился в Российской империи институт пенсионного обеспечения — помогали дети. Подзабыт наказ Божий — плодитесь и размножайтесь. Но не всё так просто: мы же не скоты какие-то, которые должны просто плодиться и размножаться — мы должны воспитывать детей. Воспитывать в уважении к старшему поколению. А уважение к старшему поколению — это святая обязанность: почитай отца своего и мать свою — и будешь тогда долголетен. Это всё азы. Те не менее, мы идём на поводу у правительствующих разбойников и финансовых бандитов, пытаемся объяснять их поступки, пытаемся комментировать ту повестку дня, которую они нам навязывают. А мы должны обсуждать свою повестку дня. В ней, среди прочего, значится: господа, допустившие нищету честно живших и много работавших стариков — на выход!
Она на практике показала себя с лучшей стороны, считает эксперт
Что ни говори, а наши власть имущие экономисты – люди отчаянные. Готовы любую теорию, самую смелую, тут же испытать на согражданах. И если та себя не оправдает – ну, стало быть, не судьба, забудем.
Вот и с пенсионной реформой так. Хорошо на эту тему фантазировать, приятно, когда понимаешь, что уж тебя-то, с твоими соцгарантиями госслужащего, тобой же придуманное точно не коснется, а близкие и без того защищены надежно. Так что «креативь» от души: авось чего толковое выйдет, в историю попадешь, а не вляпаешься.
Не срослось с «накопительной системой» пенсионного обеспечения? Неприятно, да, но не смертельно для карьеры; можно выйти в народ и развести руками, как глава Минтруда г-н Топилин и г-жа Голодец. Мол, извиняйте, граждане, с идеей пенсионных накоплений, о чем мы вам усердно и сладко пели, все же погорячились. Простите за доставленные неудобства. Вот и вся быль.
А будущие пенсионеры, так и быть, простят. Да и какой спрос с этих экономических фантазеров? Изменила им Муза или еще кто – переживали не такое, переживем и это. Вдруг действительно к пенсионному возрасту нынешних 30-40-летних наши рыночные лбы и впрямь сочинят что-то интересное и, главное, рабочее?
В беседе с обозревателем KM.RU известный экономист, профессор кафедры международных финансов МГИМО, доктор экономических наук Валентин Катасонов обратил внимание на то, что нам нет вообще нужды изобретать оптимальную и реально работающую пенсионную систему:
– Мы ведь уже имеем пример нормальной системы пенсионного обеспечения – та, что существовала в нашей стране, пока ее экономикой не занялись либералы. Логика советской пенсионной системы была проста и справедлива: она заключалась в том, что взрослое общество делилось на две части – работающих граждан и тех, кто уже не работает, заслужив свое право на отдых. И планирование социального обеспечения пенсионеров в СССР происходило из соображения необходимости поддержания должной пропорции работающих и неработающих с учетом не только возрастных параметров двух групп, но и, с одной стороны, потребностей пенсионеров, а с другой – трудового и экономического потенциала работающих. Это был образец нормальной, здоровой, реальной экономики.
Потом мы вошли в эпоху рынка, эпоху либерализма, и начались разговоры о том, что некоторые взимаемые с работников деньги будут куда-то выгодно вкладываться, будут сами прирастать и кормить нынешних и будущих пенсионеров. По сути, настоящее финансовое «разводилово».
А ведь к тому времени уже был накоплен печальный опыт разных стран. Я тогда уже говорил, что вся эта система довольно быстро накроется, откладываемые деньги будут либо разворованы, либо уничтожены инфляцией, которая, по сути, является лишь одной из форм воровства, разве что более изящной и элегантной, когда никого за руку так просто не схватишь.
Так что хотелось бы, чтобы нынешние наши экономисты (здравомыслящие) все же вспомнили о той системе пенсионного обеспечения, что существовала в Советском Союзе, ибо нынешняя себя, мягко выражаясь, не проявила позитивно. Я уже не буду лишний раз говорить об откровенном «разводилове» с частными (негосударственными) пенсионными фондами. Невооруженным же глазом изначально было видно, что все это затевалось лишь ради вывода денег в офшоры. И лично я говорил об этом везде, где только мог, но, видимо, либерализм – это все же такая зараза, которой просто нужно переболеть, чтобы – надеюсь – все же вернуться к испытанной и показавшей себя в лучшем свете советской схеме пенсионного обеспечения.
Вообще, для справки, пенсионная система зародилась, как пишут исследователи этого вопроса, в Англии. Это, по сути дела, была успешно реализованная банкирами попытка привлечь дополнительные денежные средства на депозиты, которые, как мы понимаем, и тогда являлись самым уязвимым местом в банковском деле. Банкиры предлагали работникам часть своей заработной платы откладывать на депозит для обеспечения себе безбедного будущего, банки же эти потом лопались (чаще всего вследствие ложных банкротств), и связавшиеся с ними люди были просто обречены на голодную смерть.
Нынешняя наша пенсионная система от той, английской, по сути мало чем отличается, только здесь игроками выступают уже солидные на вид инвестиционные банкиры, профессиональные спекулянты и им подобные.
Несмотря ни на что, российские НПФ продолжают усиливать свои позиции в российской финансовой системе
Народ, который не желает кормить свою армию, будет кормить чужую.
В нынешних учебниках по экономике пишут, что пенсионные фонды – не только социальный институт. Они являются «институциональными инвесторами», обеспечивающими экономическое развития страны. Пенсионные фонды на фоне многих других финансовых организаций выделяются тем, что они располагают «длинными деньгами». А такие деньги позволяют не заниматься какими-то спекулятивными операциями, а обеспечивать долгосрочные инвестиции в создание новых производственных мощностей, реконструкцию предприятий, объекты экономической инфраструктуры.
В начале нулевых годов у нас стали появляться негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Та пенсия, которая гарантировалась государством, была и остается мизерной, обрекая человека на нищенское существование. Было предложено дополнить этот минимум (страховую часть) накопительной частью пенсии. Она должна формироваться за счет добровольных взносов будущего пенсионера. Для реализации этого замысла и понадобились НПФ. Я хорошо помню, что создание НПФ сопровождалось активной информационно-пропагандистской поддержкой: мол, НПФ позволят нам не только обеспечить достойную старость ветеранам труда, но и снабдить экономику «длинными деньгами», которые позволят ускорить экономическое развитие страны.
Что же мы имеем на сегодняшний день? На начало текущего года число НПФ составило 38 (годом ранее их было 41). По итогам 2015 года количество клиентов НПФ составило 26 млн человек, по итогам 2016 года – 30 млн. А на начало нынешнего года их количество возросло до 34 млн. И это несмотря на то, что уже не раз Государственной Думой по инициативе правительства принимались решения о «заморозке» накопительной части пенсий (последнее решение предусматривает «заморозку» до 2020 года). Численность граждан, застрахованных в НПФ, пока несколько меньше, чем в ПФР. Согласно прогнозам, к 2020 году число клиентов ПФР и НПФ должно сравняться.
На 1 января 2015 года сумма накоплений в НПФ составила 1,1 трлн руб. Спустя три года она увеличилась до 2,4 трлн руб., т.е. более чем в два раза. В 2016 году накопления в НПФ превысили накопления в ПФР (Пенсионном фонде Российской Федерации — государственном институте, отвечающем за страховую часть пенсий). Однако эксперты утверждают, что дальнейшего быстрого прироста числа застрахованных и объема активов НПФ ожидать не стоит. Во-первых, многих смущают постоянные «заморозки». Во-вторых, большинство потенциальных пенсионеров уже выбрало НПФ; количество «неохваченных» не так велико. В-третьих, доходность НПФ заметно снизилась по сравнению с тем, чтобы было на старте.
Падение доходности активов пенсионных фондов – глобальная тенденция. Падали и продолжают падать процентные ставки по банковским депозитам, на которых многие фонды привыкли размещать свои средства. То же самое происходит с другим традиционным финансовым инструментом пенсионных фондов – казначейскими облигациями и иными государственными долговыми бумагами. Многие из них периодически уходят даже в минус. На Западе было уже множество банкротств негосударственных пенсионных фондов. А те, которые борются за свое выживание, вынуждены довольно радикально менять свою инвестиционную политику.
Сегодня многие западные пенсионные фонды (как государственные, так и негосударственные) инвестируют в корпоративные бумаги – как долговые (облигации), так и долевые (акции). Вот, в частности, какой была доля акций отечественных и зарубежных компаний в активах пенсионных фондов некоторых западных стран на конец 2014 года (%): Австрия — 52; Япония — 50; Великобритания — 39; Франция — 29; Нидерланды — 23; Германия – 11. Один из крупнейших в мире фондов – Норвежский пенсионный фонд (государственный) — в конце прошлого года держал в акциях почти 2/3 всех своих активов.
Крупнейшим в мире на сегодняшний день считается Государственный пенсионный фонд инвестиций Японии. Если по итогам 2012 года доля акций в структуре вложений фонда составляла 25,8%, то по итогам 2016 года показатель достиг 46,9%, а к середине 2017 года увеличился до 48,3% (в облигациях находилось 44,0 % активов; в прочих инструментах – 7,7%).
А вот картина распределения активов 20 крупнейших пенсионных фондов мира по итогам 2016 года по видам инструментов (%): акции – 41,7; инструменты с фиксированной доходностью (облигации) – 32,7; иные инвестиционные инструменты, банковские депозиты и проч. – 21,1.
Итак, в мире обозначился мощный тренд изменения структуры активов пенсионных фондов в пользу акций как наиболее доходного инструмента. Хотя, безусловно, более рискового, чем казначейские бумаги. И этот тренд захватил не только частные, но и государственные пенсионные фонды. Впрочем, можно сделать более широкое обобщение: он захватил все виды институциональных инвесторов. Кроме пенсионных фондов это, прежде всего, страховые компании, а также взаимные фонды и траст-отделы банков. К этому можно также добавить, что в акции стали вкладываться два Центробанка – Банк Японии и Национальный банк Швейцарии.
Но вернемся к пенсионным фондам Российской Федерации. НПФ России вступают в сложную полосу своего развития из-за падающей доходности. Как отмечено выше, за год число НПФ сократилось с 41 до 38, 3 фонда обанкротились. Деятельность НПФ с 2013 года курирует Банк России как финансовый мегарегулятор. По итогам прошлого года некоторые фонды, как отмечается на сайте ЦБ РФ, демонстрировали хорошую доходность и динамику прироста. Это НПФ Сбербанка и НПФ ГАЗФОНД. Второй из них прирастил накопления за год в размере 300 млрд руб., однако не за счет привлечения новых клиентов, а за счет поглощения фондов-банкротов.
А вот 11 фондов, как отмечает финансовый мегарегулятор, показали «отрицательный финансовый результат». Проще говоря, завершили год с убытками. А ведь сегодня НПФ занимаются уже не только накопительной, но и страховой частями пенсионного обеспечения. Часть НПФ – кандидаты в банкроты со всеми отсюда неприятными последствиями для тех граждан, которые доверили свои жизни в старости пенсионным фондам.
Для того, чтобы у граждан не было недоверия к НПФ, Банк России создал систему гарантирования прав застрахованных лиц и установления ответственности всех участников рынка обязательного пенсионного страхования за сохранность средств пенсионных накоплений (соответствующий закон был принят в 2013 году). Для этого в Агентстве по страхованию вкладов (АСВ) начал формироваться фонд гарантирования пенсионных накоплений, куда все пенсионные фонды – участники системы гарантирования — отчисляют ежегодные взносы. Из этих средств при наступлении гарантийного случая (аннулирования лицензии НПФ или недостаточности средств у страховщика) Агентство по страхованию вкладов возмещает застрахованному лицу недостаток средств пенсионных накоплений.
В настоящее время завершается создание системы санирования страховых компаний по аналогии с той, какая была создана в прошлом году для коммерческих банков (Банком России был учрежден Фонд консолидации банковского сектора, через посредством которого ЦБ входит в капитал санируемого банка). Мало того, что Банк России в прошлом году вошел в капиталы банков «Открытие», БИН и Промсвязьбанк. Он имеет шанс в ближайшее время стать совладельцем страховых компаний (через Фонд консолидации страхового сектора) Центробанк может выступит в еще одной новой ипостаси – страховщика!
Очередь дошла и до НПФ. Идет подготовительная работа по созданию механизма спасения самих фондов (с помощью подобного «Фонда консолидации»). Центробанк становится не только кредитором последней инстанции для банков. Он также становится «страховщиком последней инстанции». Вероятно, ему придется также стать «Собесом последней инстанции». Т.е. Центробанку еще придется и пенсии платить гражданам!
Кажется, на Неглинке (адрес главного офиса Центробанка) начинают понимать, что «дело пахнет керосином». Ему бы с банками разобраться (санации, отзывы лицензий, выплаты компенсаций вкладчикам), а тут еще угроза массовых банкротств страховых компаний и пенсионных фондов. Видимо, не без участия Центробанка «народные избранники» (Дума) периодически продлевают «заморозку» накопительной части пенсий. Иначе бы система частных пенсионных фондов уже бы рассыпалась.
Центробанк думает о том, как «модернизировать» деятельность НПФ, сделать их прибыльными. Как всегда, «свежие идеи» приходят в результате изучения чиновниками Банка России зарубежного опыта. Очень нравится им, например, опыт уже упоминавшегося выше Пенсионного фонда Норвегии. Фонд гигантский, при этом демонстрирует хорошую доходность (по итогам 2016 года – 6,9%). Одну из причин такого успеха я уже упомянул: наличие в портфеле фонда большого количества акций, которые намного доходнее, чем казначейские бумаги и банковские депозиты.
Вторая причина – ориентация норвежского фонда на зарубежные активы. Своих, «домашних» активов немного. Его активы сосредоточены в 77 странах, а количество компаний, в которых фонд имеет долю, достигает 9 тыс. Без натяжки можно назвать фонд «глобальным». Но все-таки с уклоном в сторону одной страны. Нет, не Норвегии. А Соединенные Штаты. На долю США пришлось 42,3% всех активов норвежского фонда (для сравнения: на Европу – 36,0%).
Так вот, Центробанк полагает, что пенсионное обеспечение в России будет процветать в том случае, если ее пенсионным фондам разрешить работать с иностранными акциями. Особливо с американскими. Чтобы не ломать голову, с акциями каких компаний следует работать, можно опять же позаимствовать опыт Норвегии. В ее пенсионном фонде (благо, он «прозрачен») мы видим таких гигантов фондового рынка NASDAQ (бумаги высокотехнологичных компаний), как Apple (58,2 млрд. норвежских крон на середину 2017 года), Alphabet (50,7), Microsoft (39,2), Amazon (29,7), Johnson&Johnson (26,9).
«Пробный шар» был пущен осенью прошлого года первым заместителем Председателя Банка России Сергеем Швецовым. Банк России в 2018 году обсудит возможность разрешить негосударственным пенсионным фондам (НПФ) инвестировать средства пенсионных накоплений в зарубежные активы, сообщил в ноябре 2017 года журналистам первый зампред ЦБ Сергей Швецов. Чиновник для «красного словца» повторил известную всем истину, что пенсионные накопления – важнейший ресурс экономического развития страны: «Конечно, мы исторически относимся к пенсионным накоплениям, как к некому внутреннему ресурсу, уникальному, долгосрочному, который должен помогать экономике [России] модернизироваться. С этой точки зрения, эгоистической, нам жалко использовать этот ресурс для того, чтобы приобретались иностранные финансовые инструменты».
Но поднаторевший в софистике первый зампред ЦБ неожиданно сделал разворот своей мысли на 180 градусов. Он вспомнил, что Ассоциация НПФ накануне обратилась в Государственную Думу с предложениями расширить возможности инвестирования фондов. В том обращении говорилось, что негосударственным пенсионным фондам доступны для инвестирования лишь ограниченное количество субординированных облигаций и паев иностранных индексных инвестиционных фондов (ETF). Мол, приходится топтаться на местном финансовом рынке, где «урожайность» низкая. Содержалась просьбы отпустить фонды в «бега», чтобы они могли свободно «пастись» на других финансовых полях и питаться более сытно. Речь шла о разрешении приобретать акции иностранных компаний. Ссылаясь на указанное обращение, Швецов сказал, что Центробанк учтет непростое положение фондов.
И, надо сказать, учел очень быстро. 31 января 2018 года Центробанк опубликовал проект Указания Банка России «О требованиях по формированию состава и структуры пенсионных резервов, объектах инвестирования, в которые негосударственные пенсионные фонды вправе самостоятельно размещать средства пенсионных резервов…» Документ пока еще сохраняет гриф «проект». Однако в любой момент Указания могут стать действующим документом. В этом случае негосударственные пенсионные фонды (НПФ) впервые смогут размещать пенсионные резервы самостоятельно, без контроля независимых управляющих компаний, и впервые смогут инвестировать в иностранные активы.
Можно даже не сомневаться, что российские НПФ потянутся туда, куда уже потянулись пенсионные фонды и другие институциональные инвесторы разных стран – на американский финансовый рынок. Особенно им нравиться биржа NASDAQ, где традиционно образуются самые красивые и большие «пузыри». Грешно не поиграть на американских фондовых площадках, если там уже присутствует такой уважаемый и солидный игрок, как Национальный банк Швейцарии (закупил американских акций на сумму около 90 млрд долл.).
Банк России, вероятно, и сам не прочь порезвиться на фондовом рынке Америке подобно НБШ. Но не все сразу. Центробанк рассуждает так: мол, сначала, мол, пусть туда пойдут НПФ, мы присмотримся и потом убедим нашу Думу, что Банку России без биржи NASDAQ ну никак нельзя.
Сегодня Национальный банк Швейцарии за глаза уже называют «хедж фондом» (высоко-рисковый игрок на финансовом рынке). Хеджевыми фондами на глазах становятся пенсионные фонды и другие институциональные инвесторы западных стран. Азарт – дело заразительное. Завтра такими же хедж-фондами станут наши пенсионные фонды, а послезавтра — и сам Центробанк России.
Банк России, проталкивая новые правила инвестирования для НПФ, пытается убедить будущих пенсионеров, что завтра их будут кормить американские компании Google и Apple. На самом деле, все наоборот: это наши граждане своим отчислениями в НПФ будут кормить тех, кто умело надувает пузыри с красивыми названиями Google, Apple, Alphabet, Microsoft, Amazon и т.п. Банк России спешит перегнать пенсионные накопления на американский рынок пока эти пузыри еще не полопались.
P.S. Что касается часто приводимого примера Норвежского пенсионного фонда, то этот пример явно не для нас.
Во-первых, Норвегия никогда не претендовала и не претендует на роль великой державы. А Россия претендует и совершенно правильно делает (не будем претендовать – нас не будет). Следовательно, нам нужна мощная и, главное, независимая, самодостаточная экономика. У Норвегии такой экономики никогда не было, да ей она и не нужна.
Во-вторых, Норвегии и ее пенсионному фонду никакие санкции не грозят. А вот вложение пенсионных накоплений российских граждан в зарубежные, особенно американские бумаги в условиях уже действующих экономических санкций можно назвать безумием. Впрочем, рассмотренную выше инициативу Банка России можно квалифицировать как хорошо продуманную акцию «пятой колонны».
Несмотря на ряд негативных моментов, российские НПФ продолжают усиливать свои позиции в российской финансовой системе. Ведь помимо 2,4 трлн рублей пенсионных накоплений у НПФ есть еще примерно 1,4 трлн рублей других активов. Таким образом, суммарные активы российских НПФ составляют чуть менее 4 трлн рублей, что больше, чем активы четвертого по размеру банка России, и составляют примерно 4% от объемов активов российского финансового сектора.
В Вашингтоне ищут выход из кризиса пенсионного обеспечения
Считается, что национальная пенсионная система США родилась в 1935 году, когда Франклин Делано Рузвельт подписал Закон о социальном обеспечении. С тех пор каждый гражданин Америки уверен: что бы ни произошло в стране или мире, его пенсия останется в сохранности и будет ему выплачиваться. Основой этой системы является федеральный Фонд социального страхования США (ФСС). Имеются также многочисленные фонды штатов и муниципалитетов, причём по отдельным профессиональным группам (фонды пенсионного обеспечения полицейских, учителей, врачей, водителей грузовиков, строительных рабочих и т. п.). В прошлом году пенсионные выплаты по официальной программе получали 59 миллионов американских пенсионеров, инвалидов, членов их семей, а также потерявших застрахованного кормильца (считая выплаты частных систем пенсионного обеспечения, функционирующих по накопительному принципу и дополняющие официальную пенсионную систему США).
Право на получение выплат от государства имеют граждане США с 13-летним трудовым стажем. Средняя государственная пенсия в США составляет примерно 40% от заработной платы работника. Так что размер выплат напрямую зависит от заработной платы и рода профессиональной деятельности. Возраст выхода на пенсию в США варьируется. Он зависит от профессии, а также от года рождения человека: 1937 год рождения и ранее – пенсионный возраст составляет 65 лет. Затем он начинает постепенно увеличиваться; 1955 год рождения – это уже пенсия с 66 лет и 2 месяцев; в среднем пенсионный возраст жителей США начинается с 65 лет для женщин и 67 лет для мужчин. Если американец захочет выйти на пенсию раньше положенного срока, его пенсия будет меньше.
Многие американцы не могут выработать необходимой пенсии в силу того, что они не в состоянии представить документы, подтверждающие наличие у них минимального трудового стажа (13 лет). В прошлом году численность трудоспособных американцев, имевших статус «официально безработные», была равна 7,9 млн человек. Однако это только верхняя часть айсберга. По тем или иным причинам не работали еще 94,7 млн американцев. То есть общее количество трудоспособных американцев, не работавших в прошлом году составляло 102,6 млн человек. Кто-то из них живёт за счёт пособий по безработице (официальные безработные), кто-то – за счёт родственников или своих накоплений. Многие пользуются продовольственной помощью (так называемые продовольственные талоны), их в прошлом году было примерно 46 млн человек. Многие из них никогда не смогут претендовать даже на минимальную пенсию.
До начала 70-х годов ХХ века официальная система пенсионного обеспечения и социального страхования в США работала безупречно. Фонд социального страхования пополнялся быстрее, чем росли выплаты. А такое было возможно, поскольку росли реальные зарплаты, с которых начислялись взносы с ФСС. В 70-е годы рост отчислений в Фонд замедлился, стали возникать диспропорции между доходами и достаточно щедрыми обязательствами государства перед теми, кто стал пенсионерами в предыдущие годы. При президенте Рейгане ситуация стала катастрофической. К 1982 году выяснилось, что уже к следующему году в ФСС закончатся деньги. Для решения проблем была создана Национальная комиссия по реформе соцобеспечения во главе с Аланом Гринспеном (в последующем глава ФРС США). Решить задачу тогда удалось посредством закручивания гаек, в том числе путём повышения собираемости взносов и налогов.
Однако не это было главное. Изменилась модель пополнения средств Фонда социального страхования. ФСС превратился в одного из крупных инвесторов США, доходы которого стали определяться не выплатами трудящихся, а доходами от вложений и активов. Причём основные активы фонда были вложены в казначейские бумаги США. Созданной Гринспеном системе скоро исполнится 35 лет, и за это время она принципиально не менялась.
Сейчас система пенсионного обеспечения США, кажется, опять входит в полосу кризиса. Некоторые говорят даже, что за кризисом последует смерть. В 2016 году Фонд соцстрахования США в своем портфеле активов имел казначейских ценных бумаг на сумму 2,8 трлн долларов. А поскольку учётная ставка ФРС с 2008 г. находилась на уровне 0,25%, то доходность от казначейских бумаг не превышала 1% годовых. Согласно прогнозам бюджетного управления Конгресса США, дефицит ФСС будет стремительно расти и к 2025 году достигнет 361 млрд долларов. Если срочно ничего не изменить, в 2029 году Фонд вовсе перестанет существовать как финансовый орган.
Первые опасения по поводу краха пенсионной системы США появились в начале текущего десятилетия, когда на пенсию в массовом порядке стали выходить люди, родившиеся после 1948 года. Тогда в США наблюдался бэби-бум, после чего рождаемость пошла на спад, и теперь трудоспособное население не может обеспечить пенсионеров.
Ещё в 2014 году крупнейший в мире хедж-фонд Bridgewater в исследовании о будущем пенсионных фондов США пришёл к неутешительному выводу: 85 процентов пенсионных фондов США должны обанкротиться в течение ближайших 30 лет. По оценке организации, доходность пенсионных фондов в обозримом будущем не будет превышать 4% годовых. При этом их суммарные активы составляют 3 триллиона долларов, а обязательства – 10 триллионов долларов. Согласно подсчётам Bridgewater, для осуществления всех выплат необходимо генерировать доходность в 9% годовых. В 20 процентах сценариев, рассмотренных Bridgewater, деньги у пенсионных фондов закончатся в течение 20 лет. В 80 процентах сценариев банкротство почти всех фондов состоится в ближайшие полвека. Похожая ситуация и на уровне штатов. Согласно исследованию неприбыльной организации Pew Charitable Trusts, в отдельных штатах дыра в пенсионном финансировании достигает 1,5 трлн долл., причём Кентукки, Нью-Джерси, Иллинойс, Пенсильвания и Калифорния наращивают её самыми высокими темпами.
Ситуация, с которой сталкиваются Фонд социального страхования США, типична и для фондов отдельных штатов и частных пенсионных фондов. Пока имеют место банкротства лишь сравнительно небольших фондов, поэтому население ещё не прочувствовало остроту надвигающейся угрозы. Например, в прошлом году произошёл крах пенсионного фонда полиции Далласа. Фонд обслуживал около 10 тыс. участников пенсионного плана. Относительно немного на фоне численности населения города в 1,258 млн человек, поэтому банкротство фонда на жизни Далласа в целом не сказалось. Муниципалитет стал выплачивать пострадавшим пособия в размере 37,5% в рамках пенсионного плана (максимальная сумма, разрешаемая законом штата).
Впрочем, некоторые случаи выпадают из поля зрения экспертов. Например, в 2013 году произошло банкротство целого города – Детройта. 3 декабря 2013 года американский суд признал Детройт банкротом с общей суммой задолженности 18,5 млрд долл. Естественно, там также рухнули все пенсионные фонды (которые, как выяснилось, оказались кредиторами казны города), а пострадавшие пенсионеры стали получать жалкие пособия с уровней штата (Мичиган) и федерального уровня. Сейчас в ситуации, похожей на банкротство Детройта, может оказаться ещё более крупный город – Чикаго. Больше того: банкротом может оказаться целый штат, на территории которого находится Чикаго, – Иллинойс. И опять выплывают пикантные подробности: оказывается, и власти Чикаго, и власти штата Иллинойс давно уже залезли в карманы подведомственных им пенсионных фондов. Пенсионные фонды и бюджеты властей – сообщающиеся сосуды. Иллинойс уже два года живёт без принятого бюджета, заложенный дефицит в текущем проекте бюджета составляет 6,2 миллиарда долларов, а уже имеющиеся неоплаченные счета – 14,6 миллиарда. Банкротами могут стать и город Чикаго, и штат Иллинойс, и многочисленные пенсионные и иные внебюджетные фонды штата и муниципалитетов.
Пока никаких спасительных идей у американских властей не рождается. Все разговоры идут вокруг того, как минимизировать расходы на пенсии. Тут два традиционных варианта – снижение величины пенсий и увеличение времени выхода на пенсию. Или комбинация двух вариантов.
Правда, рождаются ещё некоторые идеи. Например, предлагают резко повысить ключевую ставку Федерального резерва. Тогда, полагают сторонники этой идеи, повысится доходность американских казначейских бумаг, находящихся в портфелях пенсионных фондов и других институциональных инвесторов (страховых компаний, фондов медицинского страхования, взаимных фондов и т. д.). ФРС тем не менее ведёт себя очень осторожно. Последнего (июньского) повышения ключевой ставки до 1,25% оказалось явно недостаточно для того, чтобы доходность казначейских бумаг США сколь-нибудь заметно поднялась. Скажем, по десятилетним облигациям процентная ставка продолжает «гулять» в диапазоне 2,2 — 2,5%. А для того чтобы пенсионные фонды «ожили», надо выйти на уровень доходности казначейских бумаг не менее 7 — 8 процентов.
И тут появляется ещё одна крамольная идея, которая в Европе уже претворяется в жизнь. Там пенсионные фонды и другие «консервативные» (институциональные) инвесторы стали формировать свои активы с помощью корпоративных бумаг, причём не только облигаций, но и акций. Риски, конечно, повышаются, но выхода просто нет. В Европе после финансового кризиса 2007-2009 гг. наступило «процентное похолодание»: по некоторым операциям и финансовым инструментам стали устанавливаться минусовые процентные ставки. Тон задали некоторые центробанки, в том числе ЕЦБ, определившие отрицательные процентные ставки по своим депозитам. Это оказало понижательное влияние на процентные ставки по пассивным и активным операциям коммерческих банков и по долговым государственным бумагам. По последним оценкам, четверть государственных долговых бумаг, обращающихся в Европе, имеют отрицательную доходность. Если бы пенсионные фонды и другие институциональные инвесторы Старого Света не сориентировались быстро, Европа лежала бы уже в финансовых руинах.
Вот данные о структуре активов пенсионных фондов ряда стран из доклада консультативной компании Mercer за 2015 год. Во Франции в пенсионных фондах на акции национальных компаний приходилось 17 % активов, на акции зарубежных компаний – 12 %, на местные облигации (как государственные, так и корпоративные) – 55 %, на иностранные облигации – 4, на прочие активы – 12. А вот эти же показатели по Германии (%): 4, 7, 59, 5, 25. Показатели по Великобритании (%): 14, 25, 37, 3, 21. Показатели по Швейцарии (%): 13, 18, 20, 26, 23. Показатели по Нидерландам (%): 5, 18, 43, 6, 28. Показатели по Дании (%): 3, 20, 41, 9, 27. Как видим, наибольшая доля акций у пенсионных фондов Франции (29%), Швейцарии (31%) и Великобритании (39%). Впрочем, за пределами Европы есть страны, где в активах пенсионных фондов доля акций также очень высока. Например, в Австралии 25% активов приходится на акции местных компаний и ещё 27% – на акции иностранных компаний. У Японии эти показатели соответственно 25 и 25%, у Гонконга – 35 и 30%, у Чили – 18 и 25%.
В Вашингтоне судорожно ищут выход из кризиса пенсионного обеспечения США. В частности, обсуждается вопрос о возможности работы ФСС с корпоративными акциями и облигациями. Впрочем, скептики горько шутят, что в случае реализации этого варианта грань между пенсионными фондами и обычными инвестиционными фондами будет окончательно размыта. А кончится всё трансформацией пенсионных фондов в банальные хедж-фонды с печальными последствиями для американских ветеранов труда.
Читайте также: